Три лица Януса
Шрифт:
И вот вроде бы и сбылась мечта подполковника Климова, он видит других беженцев, но почему-то никакого удовлетворения картина эта ему не приносит. И Климов думает, что да, только смертью нужно карать убийцу, кровь за кровь, смерть за смерть, но зачем же радоваться тому, какие вон у немецкого парнишки, идущего рядом с тележкой, голодные глаза…
Но война еще не окончилась. Климову есть о чем думать, есть о ком заботиться. Там, где гремят пушки, работают его люди. Именно работают, а не воюют, хотя где-то далеко, в Центре, перед их фамилиями значатся воинские звания. Они не воюют, а работают, но как бы им хотелось схватить автомат и во весь рост
Два дня тому назад Климова вызывали к генералу Вилксу.
— Вот так, подполковник, — сказал Арвид Янович. — 2-й и 3-й Белорусские идут по территории, которая входит в сферу деятельности вашего разведотделения. Пора подумать о перенесении места работы ваших сотрудников в тевтонское логово. Собирайтесь в Восточную Пруссию, Алексей Николаевич.
— У нас уже все готово, Арвид Янович. Вот, посмотрите наши наметки.
— Добро, что заранее подготовились… Что нового получено от Януса?
— Янус сообщает сведения о вооружении и дислокации войсковых подразделений противника. Информирует понемногу, но регулярно. Это позволяет представить обстановку в целом. Данные мы передаем с дополнительными сведениями, полученными от других источников, командованию 2-го и 3-го Белорусских фронтов.
— Что выяснили с Вильгельмом Хорстом? Чем вызван интерес к Янусу? — спросил Вилкс.
— Оказывается, Хорст — кадровый сотрудник Зихерхайтдинст — работает на американскую разведку. Официально завербован Управлением стратегических служб в 1942 году. Уточняем масштабы его полномочий, характер связи со своим Центром. Информацию об этом передали Янусу. Янус сообщил, что завязывает с Вильгельмом Хорстом дружеские отношения.
— Янус у нас молодец, — сказал Арвид Янович. — Сейчас ему особенно трудно. Надо ему помочь. Подбросьте Хорсту через соответствующие каналы сведения, будто наш Янус может быть полезен для него. Но только осторожно, одним намеком…
— Знаете что, — продолжал генерал Вилкс. — Я вот что сейчас подумал… Надо сделать это через Берлин. Аккуратно сделать… Подготовьте от моего имени указание на этот счет в Берлин Профессору. Старый Иоганн сделает все солидно и чисто. А через Слесаря сообщите Янусу о нашем намерении. Пусть он ведет себя с Хорстом так, будто принимает знаки внимания со стороны оберштурмбанфюрера как должное. Но без перехлеста… Если это тот Хорст, которого я знаю по Испании, то состязаться с ним Янусу будет трудненько… Вы, подполковник, распорядитесь от моего имени о тщательном сборе всей информации об этом человеке. И как можно быстрее. Я хочу знать, с кем и Янус, и мы имеем дело. Сам Янус ничего не сумел узнать о Хорсте?
— Пока ничего, кроме того, что мы ему уже сообщили о связях Хорста с разведкой союзников. Дело это, правда, весьма темное, Арвид Янович. Нам известно, что Хорст стал человеком оттуда, но подробностей мы не знаем. Впрочем, сообщили Янусу все, что могли.
— Пусть особенно и не пытается проникнуть в тайну Хорста. Может попасть в ловушку. Лучше мы сами, отсюда, соберем все сведения и примем соответствующие меры. Что еще нового?
— Август Гайлитис, которого мы считали потерянным, объявился через запасную явку Слесаря. Жив и здоров. Я передал Слесарю, чтобы он перепроверил обстоятельства его спасения. Сегодня должен быть ответ…
— Пусть Янус и Слесарь будут осторожнее, — продолжал генерал. — Не исключена провокация. Эта бестия Беме — умный
— «Вервольф» уходит в подполье, — сказал Климов.
— Надо не прозевать этого момента, — предупредил Арвид Янович. — Когда они законспирируются, трудно будет вскрывать потаенные связи «оборотней», подпольная сеть станет трудноуязвимой. Ориентируйте Януса и Слесаря — пусть приложат все усилия по установлению дислокации отрядов «вервольф», фамилий и кличек командиров, укрытий с оружием, структуры связи отрядов между собой и с центральным руководством. Надеюсь, что Янус справится с этой сложной задачей.
— Да, — сказал Климов, — Янус это Янус… Жалко, что не довелось знать его раньше.
Генерал Вилкс улыбнулся.
— Вы тогда еще и не помышляли о работе в разведке, Алексей Николаевич, когда Сережа окончил нашу спецшколу и отправился за кордон. Хотя он и моложе вас на пять лет.
— Я защищал в том году диссертацию о Канте, Арвид Янович.
— Да, я знаю. И защищали ее на немецком языке. Кстати, недавно мне довелось прочитать, что в январе 1758 года Иммануил Кант стоял в толпе кенигсбергцев, которая встречала русские войска, проходившие через Фридландские ворота города.
— Совершенно верно, Арвид Янович. А потом философ присягал на верность нашей императрице Елизавете Петровне. И вся Восточная Пруссия была включена в состав Российской империи. Только вот неожиданная смерть Елизаветы и воцарение Петра Третьего изменили завоеванное русскими солдатами «статус кво».
— Ничего, — сказал генерал Вилкс. — Мы это «статус кво» снова отвоюем.
— Да будет так, — улыбнулся Климов. — Вы знаете, Арвид Янович, я вспомнил слова неизвестного грека, которого цитирует Иммануил Кант в своем знаменитом трактате «К вечному миру», опубликованному ровно 250 лет тому назад в Кенигсберге. Вот эти слова: «Война дурна тем, что создает злых людей больше, чем уничтожает».
— Хорошо и верно сказано, — заметил Вилкс.
— Простите, Арвид Янович, — сказал Климов, — но я хотел бы спросить вас не по теме. Вы ведь воевали в гражданскую войну в Дагестане…
— И не только там, — ответил генерал Вилкс. — Потом в Средней Азии. А начинал в восемнадцатом году под Псковом, в феврале. Почему вас заинтересовал Дагестан? Это так далеко от Восточной Пруссии, Алексей Николаевич.
— Зато в Восточной Пруссии находится представитель этого далекого края, — улыбнулся Алексей Николаевич. — Вот я и хотел… О необычных связях латышей и дагестанцев, таких, казалось бы, далеких друг от друга народов. Я про историю Сиражутдина Ахмедова-Вилкса и Юсупа Гереева.