Три мести Киоре 2
Шрифт:
— А тюрьмой тебе никто не будет угрожать — таких, как ты, только казнят, — державшее мужчину напряжение ушло, он даже улыбнулся уголком губ.
Над деревьями среди хмари показался просвет — белый лоскут, но рваные серые тучи почти мгновенно его поглотили.
— Итак, Вайрел, его сиятельство поручил мне держать связь между ним и тобой, а также искать арену…
— Понятно, что нанимать тебя на роль простого курьера не стал бы никто, — хмыкнул он.
— Фу, как грубо перебиваешь!.. На, носи с собой, — она
— Что это? — покрутил он ее.
— Мой способ тебя найти. Как ты понимаешь, эта штучка может спасти тебе жизнь.
— Как мило. А после этого дела мне надо будет вернуть бусину тебе?
Спокойное лицо мужчины ничего не выражало, и только на дне зрачков притаилось нечто темное, вроде азарта.
— Оставишь себе на память, — отказалась она. — Не желаю встречаться с тобой, когда все закончится.
— Жаль… А могла бы выйти горячая встреча.
— Смертельная, я бы сказала.
«Какое хитрое чудовище», — хмыкнула Киоре.
— Пожалуй, начнем наш небольшой спектакль, Вайрел… Только мне нужно переодеться.
Договорившись, где и во сколько встретиться, они разошлись.
На перевоплощение в мужчину Киоре не претендовала, потому что из нее и юноша получался так себе. Но так и лучше — тощее, сутулое, безусое нечто с рваной стрижкой, в куцем свитере и длинном жилете из овчины не привлекало внимания.
Не узнал ее и Вайрел, пока не поздоровалась.
— А… Ты… — растерялся он, узнав Киоре.
— Я — Лим, и этим вечером мы с тобой напьемся! Меня тоже на улицу выкинули, прогуливаю последние! — она взмахнула тощим кошельком.
Спускалась ночь, пустели улицы, и везде загорался свет… А потом гас, его сменял бледный рассвет, и всё повторялось снова и снова под шорох моросящего дождя. Несколько дней они спускали деньги в кабаках и трактирах недалеко от дома Вайрела, и всякий раз на него только оглядывались — его портреты украшали первые полосы газет, о скандальном увольнении знали, казалось, даже стены домов, смотрели с сочувствием окна, отражавшийся свет в которых застыл слезами.
— Ну, чувствуешь себя героем? Подставился ради людей! Ха! — пьяно усмехалась Киоре, потягивая эль из кружки.
— Хорош герой… Пью с тобой тут, потому что не знаю, что делать. Я ничего не могу! — с грустью отвечал он.
Очередная ночь прошла впустую. Проводив Вайрела домой, Киоре зашла к нему в гости — простенькая квартира, обстановка сдержанная, но довольно дорогая.
— Не работает твой план, — констатировал факт мужчина, убирая пальто в шкаф.
Скрип дверцы. Скрип досок на полу.
— Хочешь ходить и заглядывать под каждый камень в городе? Думаешь, так быстрее справишься? — Киоре не проходила дальше условного закутка коридора, потому что не собиралась задерживаться.
— Нет, но можно было бы узнать у Ястреба… — мужчина прошел в комнату
— Вайрел, забыл, что ты уже не состоишь в Тайном сыске? Во-первых, тебе у Ястреба ничего не расскажут, во-вторых, побьют у входа.
Мужчина замолчал и, заложив руки за спину, подошел к окну.
— Забыл. Но ты можешь спросить.
— Ага. Так и сделаю. Ты давай, отоспись, что ли… А я залечу к Ястребу и еще в пару мест. И к его сиятельству.
— Хорошо.
Бездействие угнетало мужчину — это чувствовалось и по его позе, и по отрывистым предложениям. Киоре и саму расстраивала ситуация, но разве обещал кто-нибудь, что все будет просто? Если бы заговорщики сразу же прилепились к ним, то что это за злодеи? Глупцы бы это были!
— Возможно, они хотят убедиться в том, что ты порвал с Тайным сыском.
— Повтори эту мысль Хайдрейку! Ему стоило бы отреагировать на недовольство людей, а не молчать и прятаться в кабинете!
— Дословно не передам, жить хочу. Ты не в духе, Вайрел, — Киоре, поправив шарф, убралась восвояси из его дома.
Рассвет блеклой краской лег на улицы, первые рабочие выползли из своих теплых домов в стылую хмарь серыми, молчаливыми тенями. Зацокали двуколки, заканчивали работу фонарщики.
Киоре ужасно хотела спать — ей даже пришлось ущипнуть себя за щеку, чтобы взбодриться. Она тенью скользнула через черный вход в свой дом. Часы, беспощадно отмерявшие маятником секунды, показали, что спать ей осталось от силы два-три часа…
Поэтому, когда старая графиня приехала за ней, Киоре едва сдерживала зевки.
— О, ты накрасилась ярче, чем обычно! Тебе идет, милая. Делай так почаще, — одобрила ее боевой раскрас женщина, когда они сели в карету.
Киоре выдавила улыбку.
День показался бесконечным: сначала они приехали к барону в гости, где его дочь так смотрела на Киоре, что она не решилась притронуться ни к чаю в изящной чашечке, ни к печенью, лежавшему на красивой подставке.
— Вы скупитесь!.. — настаивала старая графиня на увеличении бюджета на свадьбу. — Вы не землепашец, а все-таки барон, который берет себе новую жену! Поэтому я настаиваю на обряде благословения в Догире. В новом Догире, а не на окраине Тоноля! — она строго свела брови на переносице.
Барон вяло сопротивлялся и, наконец, стукнул кулаком по подлокотнику кресла:
— Хватит! Я итак оказываю милость вам, что беру в жены эту калеку! — проревел он, потрясая бутылкой вина.
— Вспомните, что молодую жену изначально пожелали вы, — отрезала старая графиня. — И Ниира больше не калека. Девочка ради вас перенесла тяжелейшее и опаснейшее путешествие на север, где получила награду за терпение — чудо, что исцелило ее! И вы после этого хотите лишить ее достойной свадьбы? Барон, это такая низость…