Три мести Киоре
Шрифт:
Он пошел вдоль легких стеллажей со стеклянными дверцами, двигал внутри статуэтки и крохотные книги, пока не достал из глубин шкатулку красного дерева, в которой лежали карты. Киоре в это время устроилась на подушечке за низким столиком, кокетливо выставив ногу, а заодно с досадой отметила редкие образцы древней скульптуры, за которые можно было выручить много, очень много денег и которые ей никак не утащить с собой. Эртор протянул карты, устроившись напротив. Сколько ему лет? Совсем ведь юный, привык к легким победам, привык, что его семью обойдут все беды. Она тасовала карты, разглядывая беззаботное лицо.
— Ждет тебя любовь великая и соперник в ней, — напевно, подражая интонациям уличных гадалок, заговорила она, ловко переворачивая и перемещая по ровной поверхности карты, самые обычные, но отчего-то красная масть вспыхнула кровавым, а темная — смертельной чернотой.
— Я даже знаю, кто эта любовь, — отозвался он, подкупающе улыбаясь.
— Тс! — шикнула она. — Опасность стоит рядом со счастьем — смертельная! — громко вещала девушка, поймала взгляд мужчины, и он, завороженный, невольно скопировал ее мимику: поднятые брови, выпученные глаза и приоткрытый рот, и следом к нему пришло чувство страха. — О! Эртор!..
— Это переходит все границы, — оборвал ее вошедший кардинал. — Я не потерплю хаанатских штучек в своем доме!
Руки Киоре порхали над картами, метали их, пока дядя и племянник состязались взглядами. Рассмотрев расклад, она рассмеялась, язвительно заметив:
— Сэф, а у вас в прошлом великая любовь написана и не менее великое предательство! Оказывается, вы тоже человек? — с насмешкой спросила она, бросив на старика дерзкий взгляд снизу вверх.
— Вы даже не колдунья, дитя мое. Бросьте это губительное занятие.
Обманчиво ласковые интонации душили, и в глазах кардинала можно было прочесть приговор. Киоре уже видела сцену суда, где она, в одной сорочке, стояла на коленях перед первосвященником, а тот листал медленно, наслаждаясь пыткой, священную книгу в поисках псалма о вреде колдовства… Или о вероотступничестве, что позволило бы отлучить ее от веры и обречь душу на смерть. Уголок губ дернулся в усмешке, и Киоре спешно отвернулась.
— Дядя! Не угрожайте моей гостье!
— Я никогда не угрожаю, мальчик мой. А вот с твоей стороны привести девушку ко мне домой было бестактно.
— А что, если я не просто так? — Эртор поднялся, скрестив руки на груди. — Я прошу твоего благословения!
Киоре скрыла удивление и приторно улыбнулась кардиналу, медленно перетасовывая карты. Тонкие пальцы изящно подцепляли рубашки, поднимали и опускали картонки с рисунками, и они мелькали, мелькали на завораживающем бледно-сиреневом шелке.
— Твой отец отречется от тебя, — кардинал поджал губы.
Одно дело — пугать пассий племянника, проявляя безграничное терпение к его выходкам, и совсем другое — узнать, что он хочет жениться на простолюдинке весьма вольного поведения. Киоре опустила голову, позволив себе улыбнуться, а после подняла: глаза горели ненавистью, губы поджаты, и даже руки замерли, чуть не выронив карты. Она свызовом спросила:
— А что, любовь теперь ничего не стоит? Деньги и власть превыше нее? Скажите, сэф! Отчего любящие не могут быть вместе?
Замер удивленный Эртор, кардинал взглядом обвел Киоре, как будто заживо сдирая кожу, и ярко,
— Не смейте больше переступать порог моего дома и видеться с моим племянником, — и, развернувшись, он покинул гостиную.
Тут же стало светлее, как будто ушла грозовая туча, унесла с собой удушающую бурю. Эртор опустился за стол, уперся лбом в руки и тяжело вздохнул.
— Ну что, теперь, после запрета дяди, я стал для вас желанен?
Киоре рассмеялась, не сомневаясь, что кардинал ее слышал. Она поднялась, присела возле юноши на стол и поцеловала его в лоб, запустив руку в мягкие волосы.
— Вы плохо знаете женщин, Эртор. А теперь, пожалуй, я уйду. Тс! — она прижала палец к губам и поднялась. — Не провожайте, я не заблужусь.
Но он не послушался, нагнал и пошел рядом, хоть и молча. Киоре опустила взгляд, сложив руки перед собой, а юноша недовольно хмыкнул. У самого выхода он схватил ее за плечи и украл-таки поцелуй, после чего тут же выставил за дверь, как будто опасаясь расплаты… Ей же хотелось рассмеяться.
В захолустной гостинице в грязном переулке Киоре встретила недоверчивая хозяйка необъятных размеров и едва не выколола ей глаз своей длинной трубкой, но, после нескольких вопросов, назвала ей номер заказанной Файрошем комнаты.
Отчего-то Киоре медлила у стойки, вчитываясь в коряво написанное на доске меню, перебросилась парой слов с угрюмым поваром и отвадила от себя какого-то жулика, предлагавшего дешевые украшения. Тряхнув головой, сбросила наваждение и пошла к лестнице. Ступени скрипели под ногами, кажется, прошмыгнула мимо крыса. Перила цеплялись занозами за кожу, и Киоре убрала руку с них. Столкнулась с какой-то дамой с огромными корзинами, вжалась в стену, пропуская ее, но всё равно получила удар по коленкам. Тесный, серый коридор, обшарпанные двери с латунными номерами. Пятый номер. Она не решалась повернуть ручку, но со злостью переборола себя. Внутри спал, поджав ноги на коротком диванчике, Файрош. Взяв вещи из сумки, стала тихонько переодеваться.
— А ты похудела, — недовольно протянули сзади. — Ни разу не соблазнительна.
— Что ж ты тогда увивался за мной? — недовольно спросила воровка, застегивая костюм и пряча волосы под маску.
Файрош подошел к окну, встал к нему боком, потом открыл. Киоре с какой-то настороженностью наблюдала за отстраненным не то со сна, не то еще отчего напарником. Это до боли напоминало событие из прошлого…
— Умница, только поздно, — мужчина улыбнулся, и за окно, подхваченный ветром, упал бордовый платок.
От выстрела Киоре вздрогнула, за дверью загрохотало, завизжала женщина на первом этаже. Наградив бывшего напарника совершенно неприличными эпитетами, Киоре быстро завязала шнурки сапог и оттолкнула от окна Файроша, выхватывая из кармана его пиджака часы.
— Ты сама оставила меня без денег, а твоя голова ныне много стоит, — услышала она, когда уже, сев на подоконник, цеплялась за карниз, чтобы выбраться на крышу.
Спрятав часы за пазуху, освободила руки и подтянулась. Не остановили Киоре выстрелы, бившие в черепицу рядом с пальцами: она поползла прочь от засады, с ужасом слыша свистки внизу. Проклятье! Она знала, что Файрош вновь предаст, но не думала, что так скоро!