Три мира одиночества
Шрифт:
– Ну, спасибо, моя любимая сестра и единственная родственница. Тебя, кстати, как зовут? Или только по титулу обращаться можно?
– Талин, конечно. Как же еще?
Темная Талин нервно прошлась по комнате.
– Только классической злодейкой представлять меня не надо, ладно? Ты поставила меня в очень сложное положение, и я не знаю, что делать. Этот замок, он же, как банка с пауками, а я теперь лишилась половины прав на престол. Мне, между прочим, при рождении было предсказано, что я умру из-за жалости. И потому в ближайшие лет сорок я не собираюсь никого жалеть, и тебя в том числе. К тому же… Может быть, ты думаешь, что тебе будет легко здесь? За тебя волновались и не могли защитить даже наши родители. А теперь ты станешь куклой в руках придворных. Меня убьют и от тебя сразу же избавятся. Уйди через белое зеркало и скройся в Мире без магии. Так будет
– Я хочу вернуться в мой Мир, - с тоской сказала Талин, - Раз меня не видит черное зеркало, значит я как бы и не совсем здесь,
и есть надежда. А если уйду отсюда, то надежды уже не будет. Я затеряюсь и никогда не вернусь обратно.
– Ты сможешь вернуться сюда. Когда-нибудь, может быть, и в свой Мир. Пока я бессильна тебе помочь.
– А как же предсказание? Разве у вас что-нибудь изменится, если я уйду?
– Значит, не пришло время. Думаю, не все поверят этому. Но я умею убеждать. Я бы показала тебе свою коллекцию недоверчивых, но у нас слишком мало времени. Я распоряжусь и к утру для тебя подготовят все необходимое в новом Мире. А вечером у нас будет торжественный ужин в честь твоего визита на родину. Очень короткого - жаль… Очень жаль, моя дорогая Талин!
Кэллоин. МИР БЕЗ МАГИИ (начало)
Кэллоин оказался на покрытом горячим белым песком морском берегу. Неяркое блеклое небо, метровые волны почти сбивают с ног упорно входящих в море полубнаженных людей. Другие, тоже почти голые, лежали на деревянных топчанах, либо сидели за столиками у хлипких деревянных хижин, что тянулись вдоль побережья до самого горизонта. За ними виднелись высокие тонкие деревья с шапкой листвы на верхушке и маленькие белые домики из кирпича. Вокруг расхаживали смуглые люди: мужчины в широких рубахах и женщины, закутанные в куски яркой ткани. Все они предлагали бусы, статуэтки, фрукты. Кэллоин заметил, что к воде они стараются не подходить, и на море смотрят с каким-то недоверием, если вообще не страхом. Но занимало Кэллоина совсем не это: каждой клеточкой своего тела он чувствовал: в этом месте нет магии! Совсем нет. Ощущение было непривычным и жутким. Он знал, что есть места, где его силы уменьшаются, или, наоборот, возрастают многократно. Но такого, как сейчас, с ним никогда не было, и он даже не подозревал, что это возможно. Кэллоин запаниковал. Достав из кармана четки, на которых собрал тщательно отобранные и заряженные в местах силы камни, он стал торопливо перебирать их, прислушиваясь к своим ощущениям. Камни молчали. Не отвечал берилл, верный помощник в занятиях алхимией и философией. Холодным и безжизненным выглядел камень ораторов оникс. Не желал откликаться помогавший ему во врачебной практике хризопраз. Традиционный талисман магов и чернокнижников гематит… Змеевик для отвода глаз… Морион, позволяющий разговаривать с мертвыми… Минерал предсказаний флюорит… Здесь они были обыкновенными камнями.
– Классный прикид, - услышал он мужской голос за спиной, - Все еще хиппуешь, дедушка?
Маг обернулся. Перед ним стояли высокий мужчина и красивая девушка с длинными светлыми волосами.
– Интересная фенечка, - дружелюбно улыбнувшись, сказала она, - Камни большие, грубые, прямо как настоящие. Не то, что эта бижутерия.
– Маша, а давай ты меня рядом с ним сфотографируешь. Такие типажи, говорят, только в Анджуне встречаются. Ты, отец, как, не возражаешь?
– Я, между прочим, тоже хочу. Надо кого-нибудь попросить нас вместе сфоткать.
“Такие, как я, есть в Анджуне!”, - радостно подумал Кэллоин. И, умоляюще сложив руки, спросил:
– А я сейчас где?
– Все еще с психоделиками экспериментирует, - сочувственно посмотрев на мага, пояснил девушке ее спутник, - Отец, ты бы
с травкой, ЛСД и что там еще у вас, завязывал, что ли. Здоровье уже не то. Поколбасил в свое время, пора соскакивать.
– Я согласен … “сфоткаться”. Скажите только, где я.
– В Кандолиме, где же еще, - ответил мужчина, доставая из сумки небольшую черную коробочку, - Маша, становись рядом
с ним.
– Анджуна далеко?
– Да здесь все близко. На рикше рупий за 200 довезут. На такси дороже.
Кэллоин достал из кармана камень, который уже давно хотел вставить в четки, но руки не доходили.
– 200 рупий, - сказал он стоящей рядом с ним девушке.
– Да на фига нам твоя стекляшка!
– сказал мужчина.
– Это шпинель, - запротестовал маг.
– Спасибо, что не рубин. Ты, дедушка, нас совсем уж за лохов не держи.
– Да ладно тебе, пап, хороший камешек, я его на брелок
– Очень верное решение, - одобрил ее слова Кэллоин, пристально посмотрел на нее, задумался на пару секунд и добавил:
– В твоем случае это был бы талисман любви и счастливой семейной жизни.
– Ну, ладно, батя, в память твоих былых заслуг перед рок-н-роллом…
Через несколько минут Кэллоин шагал к белым домикам, сжимая в ладони две мятые бумажки с портретом какого-то нищего старика.
– Вот видишь, Маша, прекрасно понимал тебя этот хиппи на пенсии. А ты по-английски говорить здесь стесняешься, - сказал, глядя ему вслед мужчина, - Как ты думаешь, он из Англии или США?
– Не знаю. Выговор интересный. Может быть, из Ирландии? Такой кельтский друид из фэнтези, - ответила девушка.
Алев. ЗОВ СУРОВОЙ СТРАНЫ (начало)
Алев очнулся от холода на горном склоне. Он не помнил, как попал сюда. Оружия при нем не было, что было странно: уж короткий кинжал рыцарь всегда держал при себе. Солнце заходило, и поднимался ветер. Нужно было найти место для ночлега, и Алев пошел по едва заметной тропинке. Через 15 минут опытный взгляд охотника обнаружил тщательно замаскированный вход в пещеру. Алев задумался. Люди с честными намерениями не прячут вход в свое жилье. Но становилось все холоднее. Он понимал: оставшись снаружи, просто замерзнет. После некоторых колебаний, Алев, все же, решил положиться на законы гостеприимства. Насколько он знал, везде запрещалось обижать беззащитных путников, попросивших убежища на ночь. В пещере сидели хмурые небритые люди, в основном, молодежь, главным был смуглый чернобородый человек с откровенной неприязнью смотревший на него красными воспаленными глазами. Алев поздоровался и попросил разрешения переждать ночь у огня. Компания была настолько неприятной, что об ужине и сне он даже и не помышлял. Унести бы поутру ноги. Чернобородый сделал приглашающий жест, и Алев подошел к очагу. Главарь осмотрел его, почему-то одобрительно кивнул, и настроение у него явно улучшилось. Указал на грязный ковер, подозвал к себе одного из подчиненных и зашептал ему на ухо. Через минуту Алеву подали железную миску с горячей похлебкой и куском плоского пресного хлеба, потом - какой-то непривычный напиток из молока. Усталость брала свое. Несмотря на все старания рыцаря, глаза его неудержимо смыкались, пока не провалился он в тяжелый и мучительный сон. Пробуждение было не самым лучшим в его жизни. В напиток, видимо, подмешали наркотик, голова была тяжелой и пустой, к горлу подступала тошнота. Руки были скручены веревкой. Удар ногой под ребра окончательно привел его в чувства. Он открыл глаза и увидел мерзкое лицо главаря разбойников. Негодяй с видимым удовольствием еще раз пнул его ногой и отдал приказание своим подручным. Один из них облил лицо Алева ледяной водой и под смех окружающих стал понуждать его подняться. Такого унизительного плена рыцарь не мог себе даже представить, но решил немного подождать и осмотреться. Он, безусловно, попытается освободиться или, по-крайней мере, с честью умереть, но сейчас это вряд ли получится.
– Русский? Военный?
– резким голосом спросил его главарь, - Не врать, вижу, что офицер. Вырядился, как клоун, думаешь, не узнаем? Спецназовец? Сколько вас, где остальная группа?
– Я один и не знаю, где нахожусь, - как можно спокойнее ответил Алев, - Заблудился в горах. Наверное, упал. Ничего не помню.
– Не помнишь? А выкуп за тебя дадут?
– У меня никого нет. Были друзья, но пропали. Может быть, погибли. Лучше сразу убейте.
Главарь брезгливо поморщился.
– Зачем убивать. Ты здоровый, сильный. Нам рабы нужны. Неверные собаки созданы Аллахом, чтобы служить нам, истинным воинам Ислама. Когда мы рассчитаемся с ренегатом и предателем Кадыровым, начнется настоящий Джихад. Только он воин. Остальные нам не помеха. Мы входим в их дома, и они дрожат от страха. Работать пойдешь прямо сейчас. Не будешь лениться, вечером покормим. Хасан, веди его за мной, остальные - знаете, куда идти. Купите у Сидора взрывчатку и привезете.
– У вас, жадных русских, можно купить все, - противно смеясь, сказал он Алеву, - Я заплачу ему сто тысяч, а потом взорву автобус с его женой и детьми.
Рыцарь сжал зубы: “Еще не время”.
Они пришли в какую-то ложбину.
– Здесь начнем делать зимник, - сказал чернобородый, - До снега как раз управишься. Хасан, развяжи его и дай лопату. Сейчас покажу, где копать.
?Алев растер затекшие руки и осмотрел маленькую саперную лопату.
“Молодцы, ребята, лезвие хорошо наточили”.