Три побега из Коринфа
Шрифт:
Затем он тяжело сел на свой трон.
Гости последовали его примеру. Они медленно вернулись на свои места.
Призывы к симпозиуму начались снова. Один только Гиппонакс скрутил и убрал свиток со своими стихами.
— Я не привык читать стихи на бойнях, — сказал он презрительно.
Полиникос сидел как вкопанный. Он так побледнел, что, казалось, потерял сознание, капли пота выступили у него на лбу, руки дрожали, как в лихорадке. Он смотрел,
И вдруг он почувствовал, что все в нем забурлило, что в нем поднимается какая-то слепая волна, непримиримая волна ненависти, которая хватает его за горло и начинает душить, притупляя сознание и поднимая его с места. Полиникос, ничего не видя перед собой, ничего не слыша, и не желая ни о чем думать, спокойным медленным шагом подошел к столу, за которым сидел Хореон, взял тот же кубок и швырнул его прямо в большое, потное, ненавистное лицо.
Кто-то крикнул, кто-то коротко и судорожно рассмеялся. Полиникос на мгновение замер, лишь слегка моргнув своими голубыми глазами. Затем он вернулся на свое прежнее место. Его никто не остановил.
Килон и Клеомен вскочили со своих стульев и схватили его за руки.
— Что он наделал, идиот! — в ужасе прошептали они.
Гиппонакс серьезно посмотрел на него, затем хлопнул в ладоши.
— Наш победитель Игр пьян, — крикнул он, — опьянел с первой же чаши! — Затем он наклонился к Полиникосу и прошептал: - Беги, несчастный, беги скорей. Помогите ему, афиняне.
— Конечно, он пьян! — повторили остальные гости вслед за Гиппонаксом.
— Надо же так напиться! — воскликнул Калиас, внезапно появившийся там.
Хилон и Клеомен схватили Полиника за руки и повели его к дверям. Полиникос шел, как в оцепенении, не зная, куда и зачем он идет.
Калиас толкнул его сзади: — Быстрее, дурачок, быстрее. Беги, пока еще цел.
Внезапно он оставил Полиникоса и вернулся к Хореону. Торговец выглядел ужасно. Изо рта с выбитыми зубами на подбородок стекала кровь, смешанная с соусом. Лицо его побагровело от ярости и боли, вены вздулись, глаза, когда-то выпученные, теперь почти вылезли из орбит, ямочки на щеках провалились.
Он жестом подозвал слугу.
— Я задыхаюсь! — закричал он.
Его окружали друзья и слуги. Один из них обнажил грудь под одеждой, остальные лили ему на голову воду, все сбивчиво наперебой что-то говорили. Калиас встал между ними, искоса наблюдая, не вышел ли уже Полиникос из зала.
Полиникос прошел через двор в сопровождении афинян.
Слуги расступились перед ними, они предположили, что один из пирующих был болен и возвращался домой. Полиникос действительно выглядел больным, был смертельно бледен, рот его был сжат, он ничего не говорил, только дрожал всем телом.
Когда ни вышли на улицу Клеомен закричал: — Что ты наделал, безумец?!
— Я только жалею, что не пробил ему череп.
— Если бы ты это сделал, ты бы не вышел оттуда живым. И мне было бы наплевать на тебя.
Килон заговорил: — Клеомен, возвращайся на пир, не надо, чтобы тебя увидели
— А как насчет тебя, Килон?
— Я старый и мне нечего опасаться. Они не посмеют поднять на меня руку.
В этот момент их догнал четвертый человек. Это был Калиас, запыхавшийся, усталый, пыхтящий как кузнечные меха
— Возвращайтесь назад, афиняне, — сказал он, — я сам сопровожу его, чтобы… чтобы…
Калиас остановился на пол-слове, чтобы отдышаться.
— Ты друг Полиникоса?
— Да. Боги наказали меня этой дружбой, в каком-то смысле? Это так и есть.
— Тогда объясни ему, что он не должен оставаться в Коринфе ни минутой дольше. Ты понимаешь?
— Я понимаю? Из-за Хореона! Он выйдет в море через час или около того. Меня зовут Калиас.
— Лучше через полчаса, Калиас.
— Я понял! Так будет лучше, афиняне.
Они расстались. Внезапно Полиникос, которого тащил Калиас, дернулся и остановился
— Зачем мне бежать, что я наделал, скажите мне?
Калиас поднял обе руки к небу: — О боги! — простонал он. — Он все еще спрашивает, зачем. Он разбил кубком голову самому знатному гражданину Коринфа, оскорбил члена совета и брата правителя города и спрашивает, зачем. Разве ты не заметил, дурак, что никто из гостей не посмел сказать ни слова, когда этот негодяй убил своего мальчишку-раба? Никто! Ты понимаешь?! Хотя, убив человека на симпозиуме, он сильно оскорбил и обидел всех пирующих.
— О каком оскорблении может идти речь … Ты видела этого мальчика, Калиас?
— И чего тебе беспокоит этот иноземный раб, дурак, дурак, трижды дурак!
— Не оскорбляйте меня сейчас, Калиас, не называйте меня дураком, мне и так тошно! — Полиникос был очень расстроен. — Ну-ну, а если вы такой мудрый, и все знаете, то скажите, как это из-за меня вы выбрались из этой дыры целым и невредимым. Как?
— А, вот так, драгоценный господин. Когда ты вышел из усадьбы, он уже отдавал приказ слугам Агамена задержать тебя. Но я поймал его за руку. — Не делай этого, Агамен, — сказал я ему. — И Агамен повиновался тебе?
— Я сказал ему, что ты сын архонта и двоюродный брат Поликрата Самосского, ты понимаешь, ты, кузен Поликрата.
— Я?
— Да, ты.
Полиникос был так удивлен, что немного расслабился: — Но это же неправда! — прошептал он.
— Конечно, это неправда. Но Агамен опешил, остановился и позволил тебе уйти живым. Победителя Игр еще можно арестовать, но родственника одного из самых богатых эллинских правителей Агамен не посмел тронуть.