Три побега из Коринфа
Шрифт:
Двенадцатый круг... Крики снова разносятся по толпе. Из группы отрывается один из конкурентов и с каждой минутой приближается к Тисикрату.
— Афинянин
— Клеомен!
— Афинянин
— Клеомен!
— Клеомен,
— Клеомен! …
— Все только начинается, — шепотом сказал кто-то рядом с Диоссом.
Но прямо за Клеоменом, всего в нескольких шагах от него, из кучи бегунов, отрывается еще один неизвестный участник. У нее светлые волосы и его тело легче, чем у других.
—
Клеомен догоняет Тисикрата.
— Коринф! Коринф! — закричали тысячи отчаянных голосов. Они хотели бы укрепить своего земляка уроженца в схватке с грозным противником; пот капал с их лбов, они сильно дышали, дрожа от напряжения, как будто сами участвовали в забеге.
Все напрасно. Тисикрат слишком быстро устал. С каждым шагом он отставал, он уже второй, теперь третий, скоро он будет четвертым.
Четырнадцатый забег. Клеомен бежал первым. О, нет! О, Боги, что случилось? Что-то пошло не так! Светловолосый, который уже бежал за Клеоменом, выскочил вперед, в красиво обогнал лидера.
Толпа замолкает от удивления. Среди зрителей шепотом разнеслись вопросы.
— Кто это, клянусь Ахиллом, кто это?
— Полиникос! — крикнул кто-то из толпы. Диосс узнал голос Меликла. — Полиникос из Милета!
— Из Милета! — тут же подхватила его слова группа коринфян. — «Если ему проиграл Тисикрат, то хорошо, что и Клеомен тоже проиграл», — подумал каждый из них.
— Кто хочет, лишь бы не Клеомен, — упрямо повторяли они.
Но Клеомен легко не сдавался. Ему еще предстояло пройти долгий путь в два круга. До пятнадцатого круга он позволяет молодому человеку его обогнать, он позволит ему продвинуться немного вперед.
А, на пятнадцатом — да, он снова соберется с силами, в непревзойденном финальном темпе, которого еще никто не выдерживал.
Расстояние между ним и Полиником сокращалось.
— Старик показывает, на что он способен, — шепчет кто-то по соседству.
Старик - это Клеомен. Афинянину на самом деле было всего тридцать лет, но вот уже восемь лет он был победителем во всех забегах; все его уже давно знали, поэтому и называли его «стариком».
Толпа замолкает, настолько тихо, что можно было услышать каждый вздох на стадионе. Все внимательно смотрели, затаив дыхание.
Последний поворот и осталось всего полкруга.
Полиникос по-прежнему бежит первым, но тот отстает от него всего на два шага… затем на один, уже...
Сейчас он обгонит его… О, нет. Полиникос, который почти чувствует дыхание противника
В толпе раздался короткий вскрик – и снова тишина. Но вдруг пронесся рев, который становился все сильнее и сильнее.
— Милет! Милет! Милет!
Толпа заколыхалась, словно подхваченная ветром.
У Диосса замелькало перед глазами. Оба участника бежали к финишу так близко друг к другу, что не было видно, кто из них первый.
Но те, кто ближе всех сидел на каменных скамейках вокруг стадиона, они, не сомневаясь и орали во всю глотку — Милет! Милет! Полиникос Милетский!
Гром аплодисментов заглушал все крики.
Диосс в восторге закричал, захлопал, отпустил ветку и вдруг упал, как перезрелая груша прямо на голову бородатого мужчины. Но он на этот раз уже не злится. Она схватил его за талию и поднял вверх.
— Да здравствует Милет! — закричал он хриплым голосом.
Диосс обнимает его за шею, как самого близкого человека.
— Полиникос победил, — пискнул он ему прямо в ухо.
— Зато Клеомен проиграл, — отвечает ликующий бородач.
А затем Диосса стали передавать друг другу по холму под аплодисменты зрителей. перебрасывая из рук в руки, пока, наконец, благополучно не приземлили на сильные плечи Меликла.
Так закончился памятный для Диосса третий день Истмийских Игр.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Последующие дни Полиникос прожил как в лихорадке. вечные праздники, священное шествие на пританее, визиты высоких гостей — все это его совершенно опьянило и — до того утомило, что он жаждал только одного: держаться подальше от людей.
Когда он, наконец, вернулся домой, то есть в дом карийцев, то заперся в комнате и умолял Меликла не впускать к себе никого. Таким образом, Меликл терпеливо объяснял всем многочисленным посетителям, что знаменитый атлет болен и не может никого принять.
Но вот вечером, когда визиты настойчивых фанатов закончились, которым хотелось хотя бы увидеть сандалию Полиникоса, самые близкие друзья сели за ложе усталого победителя, и он стал им рассказывать, как он этого достиг.
К ближайшим друзьям принадлежали только Меликл, пожилой кормчий Коройбос и… Диосс. Никакая сила не могла вытащить его из этой комнаты. Кроме них все это повествование слушал ещё один человек. Это была Эвклея, которая пряталась за льняной занавеской, разделявшей две комнаты, и жадно следила за каждым словом рассказчика.