Три подруги и все-все-все
Шрифт:
— Куда…, - я закашлялась, дышать всё еще было трудно, как будто я разучилась это делать. — Куда они делись?… Девушка и парень…
— Её я выкинул в окно, а его и выкидывать не пришлось, сам убрался, — ответил злой оборотень, который однажды меня почти убил, а сейчас так бережно держал в объятиях, что не хотелось разрывать это нежное прикосновение.
— Ты не выглядишь удивленным, — я попыталась приподняться, но почти сразу сдавленно застонала.
— Чему мне удивляться? — Даниэль потрогал мои щиколотки и на этом успокоился, закончив осмотр. Приобнял за плечи, удобнее усаживая на себе и еще
— Это… это были твои ребята? — я широко распахнула глаза и наткнулась на взгляд, который мог заморозить половину континента. Вот и я застыла, ощущая, как быстро-быстро забилось сердце. Он это тоже заметил. Не мог не заметить.
— Прекращай, — приказал он, глядя на меня сверху вниз своими золотыми глазами. Только у него были такие. У всех остальных они были какими угодно: желтыми, янтарными, оранжевыми, песочными, но такой благородный оттенок имелся только у него. И у него он был постоянно. Словно эта часть его тела не была двойственной, не делилась на человеческую и зверину, а оставалась в одном состоянии всегда. — Ломай комедию перед кем угодно, но со мной в эти игры не играй.
Я удивленно выгнула брови.
— Ты знала, кто они. И знала, зачем пришли.
— Ди! — донеслось с улицы. — Я не нашла в твоей сумочке никакой записной книжки!
Фируса влетела в зал, где скоро должна была состояться моя свадьба, и оторопело застыла. В немом изумлении она уставившись на меня в объятиях оборотня и на тот бардак, который не без чужой помощи мы умудрились учинить за рекордно короткий срок.
Мероприятие, ради которого так старалась подруга, оказалось под угрозой срыва. Оставив все выяснения на потом, Руся взялась искать ремонтников, ведь вряд ли гости оценят отсутствующее стекло в окне. А еще нужно было повесить новые занавеси, выбросить останки уничтоженных букетов и заменить один из столов. Оказывается, в порыве ярости Рафаэлла швырнула его в стену следом за мной. И требовалось срочно где-то найти нового свадебного менеджера. Потому что прежний только что пытался меня убить.
Глава 2
— Так… что здесь произошло? — пискнула муза, волоча по полу тяжелую мраморную вазу из одного угла зала в другой. Пока тащила пыталась удержать невозмутимое выражение на красивом лице, но получалось из рук вон плохо. Наружу то и дело прорывался благоговейный ужас, с которым она посматривала то на меня, то на Даниэля.
Я ответить не успела.
— Поговорим? — теплые чувственные губы прижались к шее там, где было больно и где уже начали проступать синяки, оставленные Рафаэллой. Он будто бы намеренно прикоснулся к этому месту. То ли хотел подчеркнуть случившееся, то ли стереть то, что оставило на мне следы.
— Ладно, — у меня не было иного выхода, кроме как согласиться.
— Не здесь, — решил Даниэль и потянул меня прочь из зала, где очень скоро мы должны будем принести кляты, глядя друг другу в глаза.
Руся уронила вазу и растерянно выпрямилась, успев лишь проводить нас взглядом. Последнее, что я успела заметить — как она посмотрела в противоположный угол просторного, но пустынного зала, словно там кто-то был.
Когда мы приехали
Вернувшись на кухню, я подошла к нему со спины. Он стоял, помешивая ароматный чай в чашке и рассматривая улицу сквозь распахнутое окно.
Во дворе резвилась детвора, счастливые детские визги врывались в квартиру, нарушая привычное спокойствие.
— Почему они на меня напали? — спросила я у спины оборотня, который моё появление заметил, но повернуться не пожелал.
— Потому что ты влезла туда, куда не должна была, — отрезал оборотень, расправляя шире плечи.
— Не понимаю, о чем ты, — я потрясла головой, обошла его, села за стол и обхватила ладонями кружку с чаем, которую он пододвинул ко мне. — Ты сказал, что это были твои ягуары. Это ты приказал им напасть на меня?
— Чтобы потом героически тебя спасти? — холодно рассмеялся оборотень. Веселья в этом смехе было еще меньше, чем снега в пустыне. — Милая, я не такой прекрасный актер, как ты.
Я вперила в него взгляд, сохраняя молчание.
— Да, — вздохнул Даниэль, проводя рукой по волосам. — Это мои коты. Точнее, мои… как бы это выразить… заместители. Ты знаешь про Солнце и Луну у вервольфов?
— Скандинавская легенда о двух сыновьях Фенрира, вечно бегущих за ночным и дневным светилами? — заморгала я, припоминая. — Которая стала основной для выстраивания верхушки власти у волков?
— Да. У нас тоже есть нечто подобное. Раф и Рафаэлла мои помощники, доверенные лица и защитники, когда того требует ситуация.
— Твои доверенные лица чуть не свернули мне шею, как рождественскому гусю, — выразительно округлила я глаза. — Особенно старалась девушка.
— Она бы все равно тебя не убила, — небрежно отмахнулся лидер ягуаров. И пусть он был лишь одним из двух вожаков, деля этот титул со старым художником, но он был тем, кто вел за собой молодых ягуаров, намереваясь в скором времени заполучить власть над всей стаей. В том, что у него это получится, сомнений не возникало. Ведь я собиралась помочь ему в восхождении к трону.
— Да? — с ехидством вопросила я. — А вот по её поведению это было как-то не очень заметно. Настроение у дамочки откровенно мстительное. Правда, я так и не поняла, кто и за что мне мстил!
Я громко отхлебнула горячий чай. Бабушка увидела бы — надавала бы по лопаткам за отсутствие манер.
Даниэль развернулся ко мне. Его необычные глаза свирепо блеснули.
— Рафаэлла целиком посвятила себя стае. И мне. Она за меня жизнь отдаст. В буквальном смысле. Если я прикажу ей ползти ко мне голой и на коленях, она будет ползти.
Меня едва не передернуло.
— Не то, чем стоит гордиться.
— Я хочу сказать, — он медленно подошел и уперся руками в спинку дивана с одной и с другой стороны от моей головы, так, чтобы заслонить собой и окно, и проникающий сквозь него солнечный свет, и весь мир целиком. — Что она не стала бы делать ничего подобного, если бы не верила в существующую угрозу.
Его глаза внимательно изучали мои.
— Она просто ревнует! — сорвалось с языка, потому что выдержать напор оборотня оказалось не так-то и легко.