Три подруги и все-все-все
Шрифт:
— Ей уже всё равно на твои договоры, — бросил Ренат.
— Ей — возможно, но в том деле были замешаны и другие люди. И они ещё живы, — проявила я терпение. Хотя хотелось просто уйти.
— Ладно, — смирился Ренат. — Что ещё ты знаешь? И о каком Максе вы говорили?
— А у некоторых слух лучше, чем кажется…, - пробубнила Ниса невзначай.
— Макс — мой бывший начальник, — спокойно пояснила я. — У них с Кристиной были непродолжительные односторонние отношения.
— Это как — односторонние? — заинтересовался Ренат.
—
— Я бы хотел с ним поговорить, — повысив голос, вдруг заявил Ренат, глядя мне прямо в глаза.
— Удачи, — усмехнулась я. — Никто не знает, где он.
— А вам не кажется это подозрительным? Один исчез, другая умерла? — тоном следователя заговорил второй парень, чьё имя так и не назвалось.
Наша приватная беседа, начатая исключительно на добровольных началах, стала напоминать допрос.
— Двое.
— Что?
— Двое исчезли, — менторски поправила его я, отвечая той же неприятной монетой. — Макс и Гриша.
Парень некоторое время играл со мной в гляделки, а после согласился так, словно делал превеликое одолжение.
— Да. Верно. Гриша тоже пропал.
— И никто не знает, где он, да? И кто теперь руководит стаей — неизвестно.
— Доминанты, — заявил рыжий.
— И вы к ним не относитесь, верно?
И я улыбнулась со всей сердечностью, как улыбаются давнему другу, почти родственнику.
— Нет, — Ренат так сжал челюсти, что скрипнули зубы.
— Значит, мы можем идти? — я практически не спрашивала, но для верности притворилась.
— Если понадобитесь, я знаю, где вас искать, — его слова прозвучали почти как угроза.
— Только помните, что вежливые люди перед приходом звонят, — Ниса широко улыбнулась и похлопала его по плечу, проходя мимо. — А вы же вежливый? — и сама себе ответила: — Я уверена, вы очень вежливый!
Мы вышли из проклятой квартиры.
Глава 20
По ступенькам спускались, сохраняя молчание, и только когда оказались на моей кухне, позволили эмоциям вырваться.
Позволяла в основном Ниса.
— Ну, ни хрена себе! — выдала она, распахивая холодильник. — Получается, на стене могла быть кровь Кристины? И стучала в стену тогда тоже она? Может быть, её заперли? И она таким образом пыталась привлечь внимание, чтобы позвать на помощь?
— Ага, — скептично отреагировала я, — звала — звала, а потом куда-то испарилась, стоило нам с Руськой подняться.
— А вы везде заглядывали? Ты уверена, что никого не было в той квартире, когда там были вы? — сыпала вопросами Ниса из недр холодильника, практически целиком в него забравшись.
— Нет, — пробормотала я, массируя виски. — Я уже ни в чём не уверена. И конечно же, мы не каждый угол проверили. Совмещённым санузлом, например, не воспользовались. Но я совершенно точно знаю, что когда туда приходили мы с тобой, трупов в ванной
— Да, точно. Я тоже помню, как ты сунула мне кусок туалетной бумаги. Значит, Кристина появилась позже? Уже после того, как мы ушли? И доставили её принудительно. Судя по интенсивности запаха, дамочка умерла не сегодня, и даже не вчера. Убили её где-то в другом месте, а потом привезли сюда и сунули в горячую воду, чтобы ускорить разложение. И не дать экспертам установить точное время смерти.
— Ещё допускаю, что её чем-то облили… Уж очень странно кожа с тела слезала.
Ниса выглянула из-за дверцы, держа в руке пакет молока, и недоверчиво скривилась:
— Кому звонишь?
— Мише, — ответила я, прикладывая трубку к уху и вслушиваясь в гудки.
— О, точно! — обрадовалась подруга, хватая другой рукой коробку с пирожными. Доставкой продуктов накануне озаботилась Руська, прикупив не только арбуз. — Как это мы раньше о нём не вспомнили? Они ведь с Гришей коллеги!
— Не вспомнили, потому что он всё ещё в больнице лежит, — проворчала я и собиралась отключиться, как услышала слабое:
— Алло.
— Привет! — едва не заорала я, а потом сообразила, что звоню больному человеку, и поумерила свой восторг, добавив сочувствия. — Как ты?
— У тебя отвратные привычки названивать людям по ночам. Я ответил только потому, что у меня бессонница от обезболивающих. И не притворяйся, будто позвонила, чтобы справиться о моём здоровье, — в своей прежней ехидной манере ответил Миша.
Он был прав, но лишь частично. Его здоровье меня волновало. Ровно в той степени, в какой волнует благополучие человека, которого подозреваешь в сговоре со своими врагами. Фируса предполагала, что Миша помогает Максу обстряпывать сомнительные делишки, и могла не ошибаться. Вернее, Миша раньше помогал Максу, потому сам Макс закончился.
Но этого никто не знает. Или почти никто.
— Не притворяюсь, потому что действительно переживаю, — взволнованно проговорила я, стараясь не перегнуть палку. Актриса из меня была препаршивая, навыки сольных выступлений практически отсутствовали.
— Не переживай, — хмыкнул парень. — Со мной всё в порядке. Ещё неделька — и домой.
— Это хорошо, я рада, — и щедро заулыбалась в трубку.
— Да говори уже, — первым не выдержал Мишка.
— Помощь твоя нужна, — любезно начала я.
— Зараза ты, Ди, как есть зараза. Я здесь на смертном одре валяюсь, одной почкой в могиле, а ты…
— А я тебя в больницу привезла, — перебила я бесполезные стенания и сотрясания воздуха. — Но собственном горбу притащила!
— Ладно, — согласился нехотя Мишка. — Чего тебе из-под меня надо?
— На твою больничную утку не претендую, можешь быть спокоен, — я тоже умела быть вредной. — Нужно один образец проверить. Предположительно образец крови. Необходимо узнать, человеческий он или нет. И прогнать по базе, может быть, уже где встречался.