Три сердца и три льва (Сборник)
Шрифт:
– Эти благородные с-с… сыны пустыни умеют держать язык за зубами, – заметил я. Время от времени я сомневался в Женевской конвенции, но мне бы не понравилась идея нарушить ее окончательно, даже если неприятель на этот счет не стесняется.
– О, мы прибегали к жестоким мерам, – сказала Грейлок. – Мы поселили его в очень хороших условиях и прекрасно кормили. Но в то мгновение, когда кусок оказывался в его глотке, я превращала еду в свинину. Он сломался очень быстро. Выложил все, что знал.
Я громко расхохотался. Даже Ванбрух захихикал. Но она продолжала сидеть с
Здесь и кроется подлинная причина, почему обычно пехотинец относится к Техническому корпусу с завистью. Как не позавидовать тем, кто может превратить НЗ в отбивную с жареной картошечкой! У квартирмейстеров хватает затруднений с заклинанием обычных пайков, чтобы еще отвлекаться на создание изысканных блюд.
– Хорошо, вы узнали, что у них в Тролльбурге есть ифрит, – прервал паузу генерал. – Какими еще силами они располагают?
– Малый дивизион, сэр. Вы бы взяли город голыми руками, если бы можно было обезвредить этого демона, – сказала Грейлок.
– Да, я знаю. – Ванбрух покосился в мою сторону. – Ну, капитан, рискнете? Если вам удастся справиться с ифритом, это означает, по меньшей мере, Серебряную Звезду… Простите, Бронзовую.
– А…
Я сделал паузу, подыскивая слова. Меня больше интересовало продвижение по службе либо полное увольнение в запас. Но, возможно… впрочем, речь идет о моей голове, и это возражение стратегического порядка.
– Сэр, в этой области мои знания чертовски малы. В колледже я чуть не завалил демонологию.
– Эту часть работы выполню я. – Эти слова принадлежали Грейлок.
– Вы?!
Я вернул на место челюсть, отвисшую до самого пола.
– До войны я была Главной ведьмой Колдовского агентства в Нью-Йорке, – холодно сказала она.
Теперь я понял, откуда у нее такие повадки. Типичная девица, сделавшая карьеру в большом городе. Да, против нее с генералом не попрешь…
– Я знаю, как справиться с демонами на побережье. Ваша задача – в сохранности доставить меня на место и обратно.
– Да, – кивнул я. – Тогда не о чем говорить.
Ванбрух прочистил горло. Ему не нравилось посылать на такое дело женщин. Но времени было мало, слишком мало, чтобы искать другую возможность.
– Честно говоря, капитан Матучек – один из лучших наших оборотней, – польстил он.
– Ave, Caesar, morituri te salutant! [51]
51
«Здравствуй, Цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя!» – обращение римских гладиаторов перед боем.
Нет, я подразумевал совсем иное, но не беда. Померев, смогу не спеша придумать что-нибудь получше. Я не был испуган. От страха я заколдован, а кроме того, шансы выжить у меня ничуть не хуже, чем у идущего в огонь пехотинца. Ванбрух не стал бы приносить в жертву своих подчиненных,
– Думаю, что два ловких человека проберутся не замеченными для стражей, – продолжал генерал. – Затем вам придется сымпровизировать. Если удастся нейтрализовать чудовище, то мы атакуем в полдень. Если до рассвета я не получу известия, что задание выполнено, – мрачно добавил он, – нам придется перегруппироваться и начать отступление, спасая все, что сможем. Вот полученная путем геодезической съемки карта города и его окрестностей.
Он не стал тратить понапрасну времени, выясняя, действительно ли я согласился идти добровольно…
Глава 2
Я вел капитана Грейлок к палатке, которую делил с двумя братьями-офицерами, спасаясь от падающей с небес воды. По длинному откосу мокрых нитей дождя неумолимо ползла темнота. Мы тащились по мерзкой грязи и, пока не оказались под брезентовым покрытием, молчали. Мои товарищи по палатке находились в патруле, так что места для нас хватило. Я зажег огонь святого Эльма и плюхнулся прямо на промокшие доски, положенные на пол.
– Садитесь, – пригласил я, указывая на единственный имевшийся в палатке табурет. Он был одушевленный, а купили мы его в Сан-Франциско. Не особенно проворный, он все же мог тащить на себе наше снаряжение и подходить, когда его звали. Почувствовав на себе незнакомый вес, он беспокойно заерзал, а потом снова уснул.
Грейлок вытащила пачку «Крыльев» и подняла брови. Я кивнул в знак благодарности, и во рту у меня оказалась сигарета. Лично я курю в походе «Лаки страйк» – самовоспламеняющиеся, – что весьма удобно, если спички окажутся отсыревшими. Когда я был на гражданке и мог себе это позволить, моей любимой маркой был «Филип Моррис», потому что возникающий вместе с дымком сигареты одетый в красное эльф может заодно приготовить и порцию виски.
Некоторое время мы молча попыхивали дымом и слушали дождь.
– Ну, – сказал я наконец, – полагаю, что у вас есть какие-нибудь транспортные средства?
– Моя личная метла, – кивнула она. – Эти армейские «виллисы» мне не нравятся. Я люблю свой «кадиллак». К тому же я его модернизировала.
– Колдовские книги и снадобья у вас с собой?
– Только немного мела. Любое материальное средство не слишком полезно, когда его используешь против могущественного демона.
– Да? А как насчет воска, которым была запечатана бутылка Соломона?
– Не воск удерживает ифрита в бутылке, а печать. Чары создаются символом. В сущности, надо полагать, что их воздействие чисто психологическое.
Она посасывала сигарету, и на ее щеках образовались ямочки. Я обратил внимание, какие у нее правильные черты лица.
– У нас будет возможность проверить эту теорию сегодня ночью, – добавила она.
– Ну ладно. Надеюсь, вы прихватите с собой какой-нибудь пистолет, заряженный серебряными пулями. У них, как вы знаете, тоже есть оборотни. Я возьму пистолет-пулемет сорок пятого калибра и несколько гранат.