Трибунал

Корнеев Роман Александрович

Плевать. Зачем Симаху Нуари вообще понадобился советник-ирн?

Представитель ирнов с соответствующими полномочиями необходим, чтобы флот летящих мог получить легитимный приказ атаковать Цепь.

Эй Джи отказывался верить своим ушам. Это какой-то бред. Да, у них не лучшие отношения с людьми, но зачем, к чертям космачьим, летящим атаковать Цепь?!

О чём-то подобном я и догадывался, спасибо, советник, за откровенность. Но какое отношение это всё имеет к нашим поискам фокуса?

Самое

прямое. И ответ на ваш вопрос уже вполне различим на гемисфере.

Эй Джи мгновенно переключился на тактическую проекцию.

Что бы мелкая дрянь ни имела на этот раз в виду, но сигнал и правда был там. Чётко и ясно. На них из недр дипа, набухая на глазах, валилось нечто несусветное.

Навигатор, манёвр уклонения, полная мощность на ворота накопителя!

______________________

Планковская длина, время, энергия и тд. — набор величин, составленных из фундаментальных физических констант наряду с постоянной Планка и скоростью света. Соответствуют масштабам, на которых нарушаются доступные нам законы физики.

Макс Карл Эрнст Людвиг Планк — немецкий физик-теоретик, основоположник квантовой физики. Лауреат Нобелевской премии по физике.

Поль Адриен Морис Дирак — английский физик-теоретик, один из создателей квантовой механики. Лауреат Нобелевской премии по физике 1933 года (совместно с Эрвином Шрёдингером).

Артур Стэнли Эддингтон — английский астрофизик. Создал теорию белых карликов.

Кип Стивен Торн — американский физик и астроном, один из обладателей Нобелевской премии по физике за открытие гравитационных волн, внёс большой вклад в Общую теорию относительности.

Глава II. Коллапс (часть 2)

Как и всегда в подобных случаях, атмосфера в кают-кампании с появлением Томлина заметно накалилась.

Хотя, казалось бы, ничего не предвещало. Сидят себе люди, помалкивают, каждый занят своим делом. Ламарк, сложив привычно руки на пузе, грезит своими абстракциями, изредка поправляя модели короткими тычками пухлых пальцев, каждая фаланга которых была увита серебром контрольных колец. В соседнем кресле отчаянно зевает душнила Рабад, этому лишь бы всем своим видом показать, что дежурство его затянуто сверх всякой меры и пора бы ему вернуться обратно в саркофаг. Но ничего, потерпит, надо же кому-то за гемисферой следить и препираться с кволом. Ну и наконец сам Ковальский, не выпуская из рук привычный стакан сока томарильи, так и сяк продолжает мучить тактику перезаброски якорей, пытаясь высмотреть в ней хоть какой-нибудь изъян и ничуть его не находя.

Нормальная, здоровая, спокойная рабочая атмосфера. Ещё бы Рабад не пугал своими нечеловеческими звуками, каждый раз можно было подумать, что он себе сейчас челюсть вывихнет.

Но как только в помещении возникала сияющая отблесками дежурного освещения потная лысина Томлина, тут же всякая возможность нормально делать своё дело растворялась в воздухе. Даже просто подходя к раздатчику, вояка норовил схватить, отхлебнуть, крякнуть, высосать до остатка одним глотком и напоследок, шумно отдуваясь, непременно грохнуть стаканом — даром что тот совершенно небьющийся — о столешницу. В общем, простейшее действие, которое никто вокруг бы даже не заметил, в исполнении Томлина превращалось в зловещее предзнаменование и требовало незамедлительной на себя реакции.

—

Полковник, вы нам хотите сообщить что-то новое или просто так заглянули на огонёк?

Саркастические нотки фальцету Ламарка удавались не то чтобы совсем редко, даже наоборот, Ковальскому иногда начинало казаться, что без заметного презрения к собеседнику доктор обращаться к кому бы то ни было был фактически не способен, однако вот уж кому его издёвки были до космачьей фени, так это майору Томлину. Этот, подобно недообученному кволу, различал в речи собеседника исключительно то, что хотел услышать.

— Никак нет, доктор, всё то же. Я не отдам такого приказа.

Рабад в своём кресле отчаянно застонал и начал театральным образом сползать по нему на пол. Потом передумал сползать и просто ещё раз зевнул. Эволюции эти, разумеется, на Томлина впечатления произвели не больше, чем обычно. Томлин с рокотом продолжал развивать свою уже сто раз донесённую мысль.

— Астростанция «Эпиметей» — гражданское судно, и не должна подвергаться опасности в условиях стратегической неопределённости. Говоря прямо — не для того меня и моих людей сюда отправляли, чтобы я позволил вам совать свою голову в это пекло вместо нас.

— Вы закончили, полковник?

— Я ещё даже не начинал, доктор!

Тут уже в свою очередь закатил глаза Ковальский, иногда эти вояки вели себя хуже всяких гражданских балбесов. Упёртость Томлина могла бы посоперничать только с его же железобетонной уверенностью в собственной правоте.

— И тем не менее, мы это уже обсуждали. Других вариантов нет, энерговооружённость «Эпиметея» с большой долей вероятности позволит ему успешно завершить проецирование. Да и судите сами, зачем мне, как вы выразились, совать голову в пекло, если я могу отправить туда вас?

Но Томлин снова не расслышал сарказма:

— Затем, что такова моя работа — совать голову в пекло. Контр-адмиралом Финнеаном мне был дан чёткий и недвусмысленный приказ осуществить боевое охранение группы мозголомов во главе с доктором Ламарком, такого приказа — держаться в тылу — не было, — отчеканил он.

— Прекрасно. И что же вы предлагаете?

Деланная заинтересованность в ответе резко контрастировала с выражением лица Ламарка. Он будто уксуса глотнул, так скривился.

— Предлагаю, — отрезал Томлин. И только после тяжеловесной паузы продолжил:

— Выгрузить максимальное количество личного состава вверенных мозголомов на борт астростанции «Эпиметей», после чего ударными группами по три десантных бота осуществить пассивный прыжок в указанном «Лебедем» секторе горизонта. Итого три попытки. Восстановление. Перестроение. Связь с Адмиралтейством. Вызов спасательной экспедиции. И только после этого осуществление активного прожига для ваших людей, доктор.

Ламарк ответно всплеснул руками.

— Прекрасная мысль. Замечательная. Минимум ещё полгода ожидания, учитывая нижний предел прыжка Сасскинда. Если вы и ваши люди переживёте прыжок. Если нас тут за это время не нагонят эхо-импульсы барража. Вы не подскажете, а что мы будем делать, если эта самопальная экспедиция завершится безуспешно? И что мы будем делать, если нам — здесь — в ваше отсутствие понадобится боевое охранение или смена расчётного курса? Где вы нас будете, это, спасать? В конце концов, что мы будем делать, если астростанция окажется повреждена, а возможности авторемонта будут исчерпаны? Все наши наличные катера угнали ваши трёпаные дайверы!