Трибунал
Шрифт:
— Не мои, — осклабился Томлин.
— Мне плевать! — рявкнул обычно непробиваемый Ламарк. — Послушайте меня, полковник, если вы попробуете сунуться туда первыми, во-первых, это ничего не доказывает. Нам в любом случае придется осуществлять прожиг на свой страх и риск, а во-вторых, никакая спасательная экспедиция здесь ни при чём. Вон она, наша спасательная экспедиция, на горизонте маячит.
Пухлая ладонь Ламарка описала неопределённый круг у него над головой.
— А уж «Лебедь» способен на такое, на что ваши допотопные железки с Порто-Ново уж точно не годятся. В конце
Ковальский, до этого сидевший, опасливо втянув голову в плечи, на этом месте встрепенулся. Если этот аргумент Ламарк придумал экспромтом, стоило его за подобное похвалить. Только потом, в частном порядке. Да будь это сто раз заготовка, действительно, зачем Томлину рисковать своими смертничками, если экипаж «Эпиметея» так и так решится прыгать самостоятельно?
— Вы посмеете не исполнить мой прямой приказ?
Голос Томлина скрежетал железом по стеклу, а взгляд налился кровью. Но Ламарка так запросто было не запугать, доктор был пуганый.
— Вы забываетесь, полковник, я вашим приказам не подчиняюсь, более того, как только вы покинете эту астростанцию, на ваши приказы станет плевать даже бортовому кволу.
А и правда, встрепенулся Ковальский. После полковника Томлина старшим по званию в этом секторе пространства оставался коммандер Тайрен, но поди его теперь сыщи. Так что управление снова автоматически вернётся Ковальскому и Рабаду.
Астрогаторы радостно переглянулись.
— Да как вы!.. В таком случае, я оставляю на борту капитана Остерманна своим заместителем!
…при всём уважении, полковник, дежурный астрогатор обладает командным приоритетом шестого грейда…
Кыш! Ковальский отрубил говорилку. Вот только занудного квола в этом разговоре не доставало.
— А вот это, кстати, прекрасная мысль!
Ламарк, сообразив, что всё-таки победил, тут же снова стал благостным и язвительным.
— Капитан Остерманн имеет значительный боевой опыт, его десантный бот пригодится нам на случай возникновения непредвиденных сложностей по ту сторону прыжкового канала, плюс у него есть доступ к кодам Адмиралтейства, так что мы без проволочек сможем транслировать контр-адмиралу Финнеану и адмиралу Таугвальдеру все необходимые вводные для вашего скорейшего вызволения, полковник.
Томлин задумался. Уже хороший знак. Если вояка задумался, значит, как минимум, он не видит очевидных альтернатив. А вояки в любой непонятной ситуации предпочитают именно что очевидные решения. Бей или беги. Или бей и беги. Лучше конечно — просто бей.
— А ещё, — вкрадчиво продолжил Ламарк, — вам будет поручено прикрывать арьергард!
И вот тут случилось то, чего не ожидал никто. Вся кают-кампания разразилась дружным заливистым смехом. Сложно понять, что было тому причиной, сам ли идиотский повод для спора, или же то многомесячное напряжение, что накапливалось здесь с того момента, как показался «Лебедь». А может, и правда, шутка просто смешная получилась.
Хохотали все. Сползал всё ниже по креслу багровый Рабад, размазывал сопли по блескучей
Отсмеявшись, все четверо вновь уставились друг на друга.
И прискакавшего на звуки и теперь ничего не понимающего Остерманна.
— Капитан, слушай приказ, перераспредели бойцов так, чтобы один из ботов в максимальном оснащении, полным боекомплектом и личным составом остался пришвартован к астростанции «Эпиметей», саркофаги всех гражданских также были перемещены на борт и плотно занимали весь свободный опрессованный объём. Остальной флот я отведу в сторону для безопасного прожига.
— Апро, полковник. Разрешите приступить?
— Апро, капитан. Но лично ты остаёшься на борту. Задача — по итогам прожига связаться с флотом у «Тсурифы-6» и проинформировать Адмиралтейство об итогах операции. Если в течение субъективных стандартных полуоборота не поступит новых вводных, мы в любом случае уходим на обратный прыжок, резервного заряда накопителей должно хватить. Вопросы?
— Никак нет, сорр!
— Свободен.
Пока вояки привычно расшаркивались друг перед другом, Ковальский успел заметить короткий кивок головы Ламарка и пусть нехотя, но послушно вышел из кают-кампании. Там его уже поджидал и Рабад.
— В чём дело?
Но Ламарк только головой покачал, уводя обоих астрогаторов в сторону персональных кают. Продолжили они разговор, лишь убедившись, что люк в каюту задраен, а звуковая изоляция активирована.
— Полковник наш наживку покуда успешно заглотил, но расслабляться в любом случае рано. Коллеги, что вы думаете о цели нашего прыжка?
Ковальский давно уже понял, что обращение «коллеги» в исполнении Ламарка идёт в ход исключительно тогда, когда ему от кого-то требовалось строгое следование инструкциям, а никак не открытая дискуссия, которую тот всё время старался изображать.
— Проверить проницаемость горизонта, вернуться в субсвет, связаться с «Лебедем».
— Почему именно с «Лебедем», почему не, как настаивает Томлин, Адмиралтейством?
Ковальский и Рабад недоумённо переглянулись. А какая разница?
— Ну, они же нас в некотором смысле и надоумили, что можно попробовать указанный канал. Может, нейтринный шторм уже и правда уже стихает.
Ламарк в ответ посмотрел на Ковальского как на слабоумного.
— То есть вы больше не согласны с общим мнением, что за нами всё это время следили, и вообще триангуляция фокуса тянет за собой довольно подозрительную цепочку событий?
Ковальский пожал плечами.
— Ну, в таком случае нам и проецироваться не стоит, потому что это тоже может оказаться ловушкой.
— Может, — согласился Ламарк, — но мы и так уже в ловушке. И самая большая ловушка — это упущенное время.
— Так как же быть?
— Полковник прав в том, что при контакте с Адмиралтейством или вообще Семью Мирами, шансы на то, что вся эта история станет достоянием максимально широкого круга лиц, принимающих решения, значительно возрастают. Этот же «Лебедь»… с ним дело явно нечисто.