Трибунал
Шрифт:
— Отставить, коммандер.
Голос Превиос после их возвращения с чужой браны, казалось, безвозвратно изменился, сделавшись холодным и жёстким, на его фоне только что отресеченный в нуля квол представал сущей истеричкой. Казалось, этими словами можно заколачивать сваи.
— Экипажу приготовиться сменить дислокацию.
Что это вообще всё значит?
— Флот-лейтенант Хиллари, разблокируй, будь лапочкой, замки наших саркофагов.
Голос ирна на фоне скрежещущих интонаций эффектора звучал настолько
— Э-э, коммандер? — переспросил окончательно сбитый с толку Эй Джи.
— Апро, выполнять.
Проще было махнуть на всё рукой и подчиниться, всё равно от них ничего толком не добьёшься, вздохнул про себя Тайрен.
«Лебедь», между тем, всё-таки сбросил в последний момент ход, подбираясь к ним справа кормой и приветственно распахивая мембрану шлюза ровно под размер биокапсулы.
Ясно. Подготовились, черти космачьи.
— Есть входящий сигнал.
Ну, наконец-то, вздохнул Тайрен, как там сказала советник, «наш любезный соорн-инфарх, кажется, на что-то решился»?
Кто бы ему раньше сказал, что он с нетерпением будет ждать какого-то трёпаного спасителя.
Это он и был. Ровно таким, как представал на всех эрвэграфиях времён Великой стройки. Или ещё раньше, до Века Вне.
Величественная птица, в пику оставшемуся в Галактике посланнику Илиа Фейи, который выглядел несчастным замученным кожистым птеродактилем. Соорн-инфарх на всех изображениях представал в образе своих оставшихся в Большом гнезде сородичей. То есть увитый белоснежными пиннами. Но даже в таком виде спасителя выдавали глаза — глубокие чёрные провалы, стекленеющие от снедавшей соорн-инфарха ярости.
Слова его были под стать этим глазам:
— Люди, я обращаюсь к вам, не имея возможности услышать ваш ответ.
Судя по отсутствию шипения и присвистов, говорил за летящего вокорр. Он же, видимо, и самовольно заменил всегдашнее «артманы» на более корректное «люди».
— Случилось то, что невозможно было предвидеть. Эхо-сигнал вашего проецирования свёл воедино два флота, которые должны были встретиться не сегодня и не здесь.
Горделивая птица произносила свою речь с размеренностью набата, как будто отбивая своим тактом последние секунды чьей-то жизни. Вероятнее всего, так и было.
— Если бы мы могли всё изменить, проигнорировав этот сигнал и оставив вас здесь, то так бы и поступили.
О, да, если бы Симах Нуари мог, он бы их в космачью пыль стёр и не поморщился.
— Но сделанного вами не вернёшь. Как и тому, что будет совершено сегодня нами, нет обратного хода. Ущерб, нанесённый самой этой Вселенной, настолько велик, что отныне можно лишь молить о прощении и постараться хоть как-то исправить то, что ещё возможно.
Тайрену показалось, или он расслышал только что
— Потому у вас только один путь — вернуться на «Лебеде» туда, где всё это началось. И попытаться остановить то, чему сегодня будет положено начало. И помните, отсчёт пошёл!
С этими словами соорн-инфарх скрылся с глаз. Только теперь, в звонкой тишине, Тайрен сообразил, что летящий говорил с ними не на языке отцов, не на галаксе. Симах Нуари обращался к ним на стародавнем рапид-енглезе.
— Что будем делать?
— А какие варианты? — казалось, ирн интересуется совершенно искренне.
— Я не знаю, но этот спаситель нам угрожать ещё смеет? Кто он такой и чем мы ему виноваты? Тем, что он соизволил свалиться нам на голову? Угрозами того, что сюда сейчас явится Железная армада? Кто вообще сказал, что это правда?
Тайрен поймал себя на том, что распаляется. Но тут его вновь прервала Превиос.
— Флот действительно движется сюда. И я понимаю намерения летящих. Мы послушаем соорн-инфарха и покинем это время.
Это время? Она снова собралась гнать их куда-то?
Но Превиос уже закончила распоряжаться:
— Отдайте приказ экипажу переместиться на борт «Лебедя».
С этими словами Превиос ушла из канала.
Оставалось махнуть рукой. Да делайте что хотите. Тайрен чувствовал одну лишь усталость.
Следующие несколько часов они монотонно грузились на трёпаный «Лебедь».
Под мерное гудение сервоприводов саркофаг Тайрена вертело и покачивало, клацали отсоединяемые клапана внешних систем, потом всё замерло и затихло. Даже гемисфера погасла. Логично, у саркофага не было собственных сенсоров, как и бортового квола.
Тайрену на какое-то мгновение показалось, что его так и оставят в этом космическом гробу. Вечный ужас и проклятие всякого флотского. Но как правило столь незавидная судьба — остаться захороненным в недрах погибшего корабля — доставалась «консервам». Дайверы по обыкновению гибли мгновенно и окончательно, размазавшись на декапарсеки пространства вместе со своим сабом. Надо же им было так встрять…
Стук раздался непосредственно в крышку саркофага.
И голос ирна, узнаваемый лишь по тембру. Что она говорит, было не разобрать.
Но потом саркофаг начал открываться.
Нет. Бета-поле, он же без него загнётся. Впрочем, Тайрен прислушался к себе, ему было плевать.
— Вылезай, поможешь мне достать остальных. Симаху Нуари хватило ума сообразить про радиационную блокаду, «Лебедь» для нас безопасен.
Мгновение спустя Тайрен уже увлечённо доставал из себя трубки, неловко скользя мокрыми ногами на металлическом полу. Дышать воздухом, даже вот этим, чужим, смрадным. Сколько он этого был лишён?
— Знатная у нас случилась тюрьма!