Тридцать один

Смеклоф Роман

– Девятка. – неохотно ответил я.

– Да ты везунчик! – вскрикнул Мровкуб.

Я отвернулся. Из глаз брызнули предательские слезы. Хранитель вкуса посмотрел на меня и заулыбался. Голем вздохнул.

– Да что с вами такое? – непонимающе проговорил архивариус. – У меня вот единица.

– Он не выспался. – срывающимся голосом повторил Евлампий.

Подъемник, скрипя, поднимался вверх. Я с грустью смотрел на темную шхуну. Увижу ли я ее снова? Наверное, уже нет. Не знаю зачем, но Оливье тащит нас на арену

с какой-то целью.

Я поднял голову, в прямоугольном проеме между стойками виднелось серое небо, ставшее еще темнее. Оно приближалось. А вместе с ним до меня долетал неразборчивый шум.

– Я же не закончил. – стукнув себя по лбу, простонал Мровкуб. – Две команды стартуют с противоположных сторон высокого ската съезжают и сталкиваются. Площадка внизу называется побоищем на ней, обычно, выбывает самое большое количество участников. Хотя, тут есть определенная стратегия. Формально, команда не делится на типовых игроков. На самом деле, в команде два боколома, двое шустрых и один заклинатель. Совсем забыл, стандартная команда состоит из пяти участников. Есть разные методы построения при старте…

Я пытался его не слушать. Какая мне разница, что за правила в виктатлоне. Скоро, я умру и мне будет плевать, как играют в виктатлон, сколько человек в команде, какие у них типы. Мне будет плевать на все на свете, потому что меня больше не будет и, объективно говоря, мне уже не чем будет плевать.

Вытерев слезы, я болезненно усмехнулся. Какая горькая ирония, «не чем плевать». А я так хочу, чтобы мне еще долго-долго было чем плевать.

Неразборчивый шум нарастал, постепенно превращаясь в крики, пение и свист. Как только мы достигли приемного пандуса, шум превратился в слова.

– Черно-желтые вперед!

Враг от страха обомрет!

Сойдя с подъемника, мы почти сразу встряли в очередь. Все пространство до ворот арены запрудили болельщики.

Перед нами стояли шесть магов в черно-желтых шляпах с перьями. У четверых на плечах висели яркие обручи. Двое других держали длинные медные трубы. У всех шестерых бороды и лица покрывала насыщенная лимонная краска.

– Говорят, сегодня выйдет новый заклинатель! – проговорил один из них.

– В банке болтали, талантливый чароплет. – подтвердил другой.

Перед ними бушевала группа молодых людей в щегольских желтых костюмах и черных сапогах. Они монотонно подпрыгивали и хлопали в ладоши. При этом, хором повторяя:

– Нас победа ждет всегда

И в пургу и в холода!

Маг с длинной янтарной бородой усмехнулся:

– Молодежь. – проворчал он. – Артур, покажи им класс.

Передав длиннобородому трубу, Артур сложил руки рупором и гаркнул, усиленным магией голосом.

– Синие-синие,

Все покрыты инеем!

Им победы не видать!

Тут не надо и гадать!

Они дружно заржали, а ребята в щегольских костюмах

зааплодировали.

– Обожаю атмосферу веселья и взаимопонимания. – радостно проговорил архивариус.

Я вздохнул. Чего они радуется? Люди в повозках таранят друг друга. Какой в этом смысл? Пустая трата времени.

За болельщиками черно-желтой команды стояли чародеи в синих накидках. Они держали клетки с длиннохвостыми ультрамариновыми птицами. А их бороды украшали многочисленные узлы.

– Верят, что эти удавки на бородах удержат удачу их команды. – хихикнув, прошептал Мровкуб.

Хотелось ударить по его довольному, счастливому лицу. Чтобы брызнула кровь, и он застонал от боли. Я сильно зажмурился, отгоняя навязчивое ведение.

Взявшись за концы своих сапфировых плащей фанаты задрали их вверх и прогибаясь то вперед, то назад закричали:

– Черный перед, желтый зад!

Поломался агрегат!

Он не едет не летит!

Тихо помер и стоит!

Я вздрогнул. Тихо помер? Как я. Вздохнув, я взглянул вверх. Сквозь тусклую пелену облаков мелькнул клок голубого неба. Тоненький лучик солнца поманил и спрятался.

Тихо помер? Ни за что! Я мотнул головой. Ни громко, ни по-другому, я погибать не собираюсь! Я буду корчиться, цепляться за жизнь. Что со мной такое? Откуда раболепная покорность? Я не смирюсь! Заберу с собой проклятого Оливье. А еще лучше, чтобы он отправился вместо меня. А я еще пожил, продлил свое существование, как можно дольше, и не важно, что для этого потребуется. Жизнь жестока, но притягательна, и я за нее еще поборюсь!

Я посмотрел на хранителя вкуса. Он, усмехаясь, прошел мимо магов и направился к воротам.

– Посторонись! – громко крикнул он. – У нас ложа!

Болельщики расступились, с интересом рассматривая нас.

Оливье, задрав подбородок, шагал ко входу на арену, напевая себе под нос. Он купался, в направленных на него, завистливых взглядах и наслаждался своим привилегированным положением. Что же, пусть порадуется. Недолго ему осталось. Я не позволю убить себя безнаказанно, я буду сопротивляться. Я поднял голову, посмотрев в серые облака. Лазурной прорехи с солнечным светом, словно никогда не было. Ладно, пусть так. Надежда все равно осталась. Не плачьте по мне небеса, я еще потрепыхаюсь.

Дождь усилился, не поверив моим обещаниям. Болельщики перестали орать, прячась от хлынувшей воды. Черно-желтые волшебники накрылись прозрачным щитом, отражающим капли. Синие сотворили сферу, попадая на которую дождевая вода шипела и испарялась. Не обладающие магическим талантом белые скрывались под зонтами и плащами. Не взирая на непогоду, архивариус рассказывал, что существуют разные стратегии игры.

– Некоторые команды жертвуют одним шустрым, чтобы усилить защиту. Другие, наоборот, делают ставку на скорость.