Тридцатого уничтожить!
Шрифт:
Василий мгновенно открыл глаза и пьяно взглянул на девушку:
– Лана?
– испуганно воскликнул он, сразу же протрезвев.
– Как? Почему ты здесь?
– Он вскочил с кровати и осмотрел себя, с ужасом ожидая увидеть кровь. Потом посмотрел на испуганно вскочившую девушку, на кровати крови на простыне не было. И вдруг он взглянул на свой палец и заметил кровь.
– Господи!
– чуть не плача вскрикнул он.
– Я не хотел. Почему ты не кричала, когда я раздевал тебя?
– спросил он, ни на миг не сомневаясь в том, что во всем виноват он.
– Я... я...
– Девушка неожиданно
– Тебе больно?
– спросил Василий.
– Нет, не больно, - всхлипывала она, стыдливо прикрывая себя одной рукой, другой смахивая обильно текущие слезы.
– Вот и хорошо!
– вдруг обрадовался он.
– Значит, все хорошо, и тебе нечего бояться!
– Василий, вы что, не любите меня?
– неожиданно спросила Лана.
– Что?
– Василий даже опешил от неожиданности.
– Почему не люблю, очень даже люблю!
– Он вдруг застыдился того, что стоит голый, подхватил простыню и обмотался ею вокруг пояса.
– Если любите, то поцелуйте меня так, как тогда!
– Лана вдруг перестала плакать, подошла к нему, подняла голову кверху и закрыла глаза.
Ничего не понимающий Василий смотрел на нее и не знал, что делать: скоро должна вернуться ее мать, а девочка может вновь расплакаться и успокоить ее будет уже труднее. Решив из двух зол выбрать меньшее, он сказал:
– Я тебя поцелую, если ты дашь мне слово, что обо всем этом никто не узнает.
– Я что, маленькая, что ли, и не понимаю? Конечно, никто не узнает, даже мама. А когда я совсем вырасту, то мы поженимся! Хорошо? Потому что я тоже люблю тебя!
– она сказала это настолько серьезно, что Василий со вздохом покачал головой.
– Я жду!
– сказала Лона и снова закрыла глаза.
Василий наклонился и хотел просто чмокнуть ее в губы, но Лана вдруг обхватила его за плечи, прижалась к нему всем телом и впилась в его губы. Целуя его, она взяла его руку и положила себе на грудь. Поцелуй длился несколько минут, и Василий с трудом сдерживал охватившее его желание.
Неожиданно простыня стала мокрой, и Лана оторвалась от его губ, посмотрела сначала на мокрое пятно, потом в его глаза:
– Скажи, Вася, теперь мы стали мужем и женой?
– спросила она с самым серьезным видом.
– Пока, нет, но...
– тяжело дыша, произнес он, подыскивая нужные слова.
– Обручились?
– подсказала девушка.
– Да, обручились.
– Он облегченно вздохнул.
– Но ты же теперь не будешь спать с мамой?
– Если я сразу же откажусь с ней спать, то она обо всем догадается и прогонит меня, и тогда... ты меня больше не увидишь.
– Вообще-то ты прав, - серьезно сказала Лона и махнула рукой. Ладно, с мамой ты можешь спать: к ней я тебя не ревную.
Лона улыбнулась своим воспоминаниям. Ничего подобного у нее с Васей больше не было, а через пару месяцев он завербовался на Север и уехал. Больше она его никогда не видела. Первым ее мужчиной был тоже любовник матери. Собственно говоря, именно мать и намекнула ей переспать с дядей Жорой. Ей только что исполнилось семнадцать лет, и дядя Жора, от которого зависело, получит ли мать работу в Посольстве СССР в Дании, намекнул, что она ее получит, если дочка будет с ним "нежна и ласкова". Сначала она возмущенно отказалась и несколько дней
Они поняли друг друга с полуслова, и едва ли не раньше матери Лана посетила свою первую страну - Англию - вместе с дядей Жорой.
Сейчас, когда она познакомилась с Савелием, ей вспомнился тот случай потому, что она вдруг ощутила в себе такое же волнение, какое испытала пока только один раз в жизни, с Василием. Они даже чемто были похожи друг на друга.
Лона сразу же почувствовала, что этот парень ей по душе. Она улыбнулась, вынула из шифоньера махровое полотенце и прикрылась им: еще немного подождет и пойдет посмотреть, что он там делает?
А Савелий, войдя в ванную комнату, открыл горячую воду и начал наполнять ванну, затем рассмотрел полку с различными коробками, расписанными яркими цветами и надписями по-французски. Выбрав самую, на его взгляд, красивую, он высыпал из нее чуть не половину в воду и бросил туда кофточку. Засучив рукава, начал полоскать, обжигал руки. Пар заполнил всю ванную комнату, когда туда ворвалась Лана:
– Вы что, с ума сошли?
– всплеснула она руказад.
– Стирать такую вещь в горячей воде!
– Она вдруг увидела пачку, из которой Савелий насыпал порошок в воду.
– Вы... вы... вы... из нее?
– Что-то не так?
– растерялся он.
– Вы что?
– вскрикнула Лона.
– Это же для мытья раковин. Что ты наделал?
– вдруг она начала бить его махровым полотенцем, которым укрывалась.
Савелий прикрывался рукой от ее ударов, потом обиделся:
– Больно же!
– Больно?
– завелась она, схватила ту злополучную коробку и швырнула в Савелия. Он не успел уклониться, и коробка попала ему в лицо.
Но и после этого она не прекратила шлепать полотенцем, а он со смехом попытался перехватить ее руки. Она вдруг поскользнулась и бултыхнулась прямо в ванну, подняв тучу брызг:
– Ой!
– вскрикнула Лона от горячей воды.
– Горячо! Савелий быстро подхватил ее и поставил на ноги:
– Дурак!
– сквозь слезы выкрикнула она и толкнула его в грудь. Он взмахнул руками и тоже упал в горячую воду:
– Действительно, горячо!
– крикнул он, и на этот раз Лана помогла, ему выскочить из ванны.
Вспоминая эту сцену, Савелий каждый раз начинал смеяться, жалея, что никто не заснял видеокамерой их борьбу.
После того как они пришли в себя, Лана пошла в комнату переодеться, а Савелий снял с себя все прямо в ванной комнате, отжал и повесил сушиться. Потом обернулся тем же полотенцем, что принесла Лана, и вышел.
Лана сидела, завернувшись в простыню, и смотрела какой-то сексуальный мультик.
Савелий присел рядом и уставился со злостью на экран.
Первой не выдержала Лапа: она повернулась к нему и нежно спросила, разглядывал синяк под его глазом:
– Больно?
– Где?
– спросил он, потирая ушибленную о край ванны ягодицу, потом вдруг разразился смехом.
– Нет, даже приятно.
Лана подхватила смех, затем подошла к нему и ласково притронулась губами к его синяку.