Тринадцатая ночь
Шрифт:
– Нет! – почти выкрикнула она. – В смысле… будет глупо. Здесь всего несколько кварталов до театра.
– Да.
– Встретимся у твоей квартиры.
Он усмехнулся.
– Видишь? Я знал, что ты пойдешь.
______________________________________________
* Английский, на котором написаны пьесы Шекспира, значительно отличается от современного, поэтому прочтение в оригинале довольно затруднительно даже для носителей.
***
Когда они вернулись к его квартире, Гермиона намеревалась попрощаться прямо у двери. Намерению этому помешала непреодолимая необходимость
План был отличный.
С самой первой секунды провальный, конечно, потому что когда она вышла из туалета, он уже снял ботинки, повесил ее жакет в шкаф и готовил чай.
– Поздновато для чая. Всю ночь не усну, – запротестовала она.
– Он ромашковый, – крикнул он из кухни.
– Одна чашка, – вздохнула она. – И потом я должна идти.
– Хорошо.
Она села на диван, пока он возился на кухне. Когда он принес чай и сел рядом с ней, она прокляла себя за то, что выбрала диван вместо кресла.
– Спасибо.
– Пожалуйста.
Она подула на чай, чтобы остудить его, жалея, что не может сделать того же самого со своей кожей, которая загорелась сразу, как он придвинулся ближе, прижимаясь к ее бедру своим.
– Я должен тебя поблагодарить, – сказал он.
– За что?
– Это был самый лучший вечер из тех, что я помню. И ты понимаешь, конечно, что я не преувеличиваю.
– Я понимаю. – Ее голос звучал, как чужой. Она отпила немного чая, но он был слишком горячим. Она поставила чашку на стол. Он поставил свою рядом.
Они сидели молча слишком долго. Завитушки пара поднимались от чашек с чаем к потолку, и Гермиона наблюдала за тем, как они закручивались, переплетались и растворялись в воздухе.
– Гермиона?
– Да? – она пыталась не смотреть на него, но не могла. Мягкий свет лампы освещал его бледную кожу, неясные тени делали его лицо еще более заостренным. В глазах не было и крупинки той холодности, что она видела за годы учебы в Хогвартсе. Каждый вдох посылал волну приятной дрожи по телу.
– Ты здесь только из-за работы?
– Нет.
– Тогда почему ты здесь?
– Ты знаешь ответ.
– Хочу, чтобы ты сказала.
– Потому что… – прошептала она, – мне нравится быть с тобой.
Он погладил рукой ее скулу. Его прикосновение было теплым и мягким, большой палец проскользнул по щеке. Она облизнула губы. Они все равно остались сухими. Он ближе придвинулся к ней.
«Вставай, – твердила она себе. – Вставай и иди домой».
Она закрыла глаза. Она чувствовала его горячее дыхание на своей верхней губе, его нос нежно потерся о ее… и она наконец ощутила, как его губы медленно коснулись ее, ощутила, как рефлекторно ответила на поцелуй. Вкус ромашкового чая и клубничного мороженого. Запах осени и мужского шампуня.
Протяжный стон сорвался с ее губ, его дыханье ускорилось в ответ. Он стал настойчивее: нетерпеливо обвел языком ее губы, проник в рот. Она зарылась пальцами в его платиновых волосах, с удовольствием пропуская между ними шелковистые пряди. Поцелуй углубился, языки сплетались
Она отклонилась, разрывая их объятие.
– Дрейк… Я…
И не придумала, что сказать. Его лицо горело, волосы взъерошены, от взгляда, которым он смотрел на нее, по телу шел жар. Вместо того, чтобы что-то говорить, она притянула его к себе и поцеловала с новой силой.
Они упали на диван, он на ней, она под ним. Ее руки скользнули под его рубашку, наслаждаясь тем, как мускулы на его груди и спине перекатываются под кожей. Его дыхание сорвалось, когда она царапнула его сосок ногтем. Он отклонился, чтобы стянуть рубашку через голову. Она сделала то же самое, отчаянно желая почувствовать его кожа к коже. Когда они воссоединились, она резко выдохнула. Его кожа была мягкая и теплая, каждым нервом в теле она ощущала его прикосновение. Они переплетались, словно змеи, готовые сожрать друг друга, целуясь, безудержно ласкаясь. Даже сквозь брюки она чувствовала его твердость и жар, чувствовала, как он прижимается к ее бедру. Она была почти уверена, что он тоже ощущает ее. Он оторвался от ее губ и начал целовать подбородок, мягко дернул за мочку уха, перешел к шее. Ритм биения ее сердца стал еще более неровным, когда он стал нежно посасывать чувствительное местечко, под которым бился пульс.
Он двинулся ниже, покрывая поцелуями ее грудь поверх лифчика. Его пальцы долго возились с застежкой, она потянулась руками туда, чтобы помочь ему, и отбросила бюстгальтер без секунды размышлений. Он нежно сжал ее грудь, а потом обхватил губами сосок. Она глухо застонала и ближе придвинулась к нему бедром. Сжав руками ее ягодицы, он начал посасывать сосок, теребя его языком. Она вскрикнула и впилась ногтями в его спину.
– Блять, Грейнджер, – хрипло пробормотал он.
Туман в ее голове сразу рассеялся.
– Тебе больно? – она подняла на него глаза.
– Мне нравится, – сказал он с довольной улыбкой и вновь обратил все свое внимание на ее грудь. Она откинулась на диван, пропуская его волосы сквозь пальцы и тихонько постанывая.
Он двинулся ниже, проходясь пальцами по ребрам, целуя пупок и бедра. Когда он собирался расстегнуть пуговку на джинсах, она приподнялась.
– Дрейк… я не…
– Ладно, – он застегнул пуговицу и вернулся к ее губам.
– Просто… – начала она, снова уклоняясь.
– Ты не обязана объяснять. – Он стал целовать шею.
– Спасибо.
– У меня презиков все равно нет, – ухмыльнулся он между поцелуями.
Она ничего не смогла ответить, потому как он снова занялся исследованием ее груди.
– Но я бы очень хотел прикоснуться к тебе, – прошептал он ей в ухо. Его слова послали новую волну жара между бедер. Трусики стали влажными.
– Только прикоснуться? – с придыханием спросила она.
– Только прикоснуться.
Она расстегнула джинсы для него. Он довольно зарычал, прижимаясь к ее лбу своим. Он целовал ее скулу, пока руки стягивали с нее брюки, поглаживая кожу у края трусиков. Она стянула кроссовки и начала ерзать в своих джинсах, пока они не оказались на полу рядом с бюстгальтером.