Тринадцатая ночь
Шрифт:
– Еще бы, в первый раз они мне идеально подошли, – сказала она, натягивая футболку. Она опускалась до самых бедер.
– Они пахли тобой, – внезапно серьезно сказал он. – Даже после того, как ты их постирала. Когда я надел их на следующий день в парк, они настолько сильно пахли тобой, что я едва выдержал. В хорошем смысле, – быстро добавил он, видя, как исказилось ее лицо.
– Отвернись на секундочку.
Он подчинился. Она стянула трусики и быстро надела его шорты.
– Спасибо.
– Без трусишек расхаживаешь? –
Она закатила глаза.
– А что ты думаешь? Я запасные трусики в сумке не ношу. Или я и их могу у тебя одолжить?
– Дай-ка подумать, – он потер подбородок. – Нет, нет, я уверен, шлюшки с печенюшками забрали свои домой. Уж прости.
– Какая жалость!
– И не говори! Слушай, я заскочу в душ на минутку. Чувствуй себя как дома. Глазурь в морозилке. – Он улыбнулся ей и собрал с пола свою скомканную одежду перед тем, как исчезнуть в ванной.
Гермиона тоже подобрала свою одежду, скатала ее в клубок и положила рядом со своей сумкой. Потом пошла на кухню, налила себе стакан воды и стала всерьез обдумывать за и против того, чтобы исследовать его квартиру, пока он был в душе. С одной стороны, она просто должна была знать, если у него где-то секретный тайник с прутиками, похожими на волшебные палочки, или чем-нибудь типа ингредиентов для зелий. С другой стороны… если он увидит, как она роется в его вещах, она потеряет его доверие. Этим она уж точно не хотела рисковать, с обеих, личной и профессиональной точек зрения. Так что она просто вылила холодный ромашковый чай в раковину, помыла кружки и вернулась на диван.
Вода перестала литься. Она услышала, как отдернулась занавеска.
– А ты осознаешь, что сейчас почти два ночи? – крикнул он из-за двери.
– У тебя что, часы в душе? – отозвалась она.
– Конечно. – Он вышел в гостиную, обернутый одним полотенцем. – А у тебя что, нет?
– Нет, – она обернулась к нему. Мерлин… он выглядел потрясающе в полотенце. Она даже не пыталась не пялиться.
– Нравится, Грейнджер? – он встал в модельную позу и хитро ухмыльнулся.
Она вздернула подбородок.
– Да я просто оцениваю твой выбор полотенец.
– Иии?
– У тебя отличный вкус на полотенца.
– Благодарю. – Он ушел в спальню и вернулся в одних боксерах. Повесил полотенце на крючок в ванной. – А теперь ты, очевидно, оцениваешь мой вкус на нижнее белье?
– А ты, очевидно, и в этом хорош, – сказала она. Господь Бог… вот это пресс.
– Благодарю. А у тебя отличный вкус на мешковатые беговые шорты.
Она бросила в него диванной подушкой. Он поймал ее одной рукой и отпил ее воды.
– Знаешь, я вообще не говорила, что ты можешь это пить.
Он выплюнул воду обратно в стакан.
– Фу. Отвратительно, – прокомментировала она.
– Ага. Веду себя как ребенок. Но замечу, что это ты пыталась начать бой подушками.
–
Он прошел за ней на кухню. Пока она наливала себе новый стакан, он обвил ее талию руками и уткнулся лицом в ее шею. Он знал, что если начнет целовать ее, то они закончат на диване, поэтому даже не сделал попыток. А вместо этого промурчал ей в ухо:
– Ты ведь останешься?
Она была застигнута врасплох одновременно его словами и близостью его тела.
– Что? – готовым сорваться голосом спросила она.
– На ночь. Останешься здесь?
– Оу… Я… Я не знаю, Дрейк.
– Пожалуйста? Уже поздно. Нам не обязательно… ну… еще что-то делать. Просто останься. Со мной. На всю ночь.
Она прикусила губу.
– Я просто…
– Да я могу даже перебраться на диван. А ты останешься на кровати. Пожалуйста, – словно кот, просящий его погладить, он потерся носом о ее кожу и едва удержал себя от поцелуя.
Она повернулась к нему. Мягкость его взгляда все еще казалась удивительной. Она положила руки на его затылок и, притянув его ближе, нежно поцеловала. Она почувствовала, как он напрягся, но не попытался пойти дальше их невинного объятия.
– Ладно, – сдалась она. – И мы можем вместе спать на кровати. Но… только спать. Я устала.
– Конечно. – Он счастливо улыбнулся и притянул ее к себе, целуя в лоб.
***
В квартире нашлась запасная зубная щетка, и Гермиона приняла быстрый душ. Эффект от которого, впрочем, сошел на нет, когда он увидел ее, завернутую лишь в одно из его банных полотенец, и на кровати произошло, скажем так, «столкновение», уж очень напоминающее эпизод, случившийся ранее на диване.
Совершенно выбившись из сил, опустошенные, с туманом в головах, пьяные от запаха кожи друг друга, они лежали на кровати, пытаясь отдышаться. Она едва справилась с собой, чтобы пробормотать:
– Я же сказала… только спать.
– Ммм, – довольно промычал он. – Сказала, – и поцеловал ее в плечо.
Она положила голову на его грудь и натянула одеяло.
– Спокойной ночи, Дрейк.
– Спокойной ночи, Гермиона.
Его дыхание стало спокойным и ровным. Она закрыла глаза и вскоре тоже впала в глубокий, удовлетворенный сон.
***
Через три часа она резко проснулась, будто и не засыпала вовсе. Он дико метался во сне, бормоча что-то совершенно несуразное.
– Дрейк? – позвала она шепотом. В предрассветных сумерках, проползавших в комнату через жалюзи, его лицо было ужасающе, до серости бледным.
– Я не могу, – свистом вырвалось из его рта.
– Дрейк?
– Пожалуйста. Пожалуйста, не заставляйте меня.
Она трясла его за плечо.
– Дрейк? Проснись!
– Пожалуйста. Пожалуйста! – голос почти перешел в плач. – Только не это…