Тринадцатая ночь

nelpher

Сонливость у Гермионы как рукой сняло. Она с ужасом поняла, что ему снится.

– Да не нужна мне ваша помощь! Разве не понятно? Я должен это сделать! Я должен убить вас… или он убьет меня!

– Дрейк, – она нервно стала трясти его за плечо сильнее.

Внезапно он принял сидячую позицию. Сжал левое предплечье и закричал. Его глаза резко распахнулись, и он стал рвано глотать воздух.

– Все хорошо, – зашептала она, гладя его плечи руками. На его теле выступила холодная испарина. – Тшшш, все хорошо. Это был просто сон.

Он начал дико оглядываться по сторонам, тело все еще дрожало

от напряжения.

– Гер… Гермиона? – фальцетом удивленно спросил он.

– Тшшш. – Она убрала волосы с его лба, успокаивающе погладила спину. – Успокойся. Все в порядке.

– О, Господи… – пробормотал он, падая обратно на подушку. – В этот раз было до охерения реально, – он все еще сжимал ладонью левое предплечье.

– Что было? – еще надеясь на лучшее, спросила она.

– Башня. Это башня. Место, которое не снаружи и не внутри. Я был на башне. Держал что-то в руке. Оружие, но не могу понять, что за оружие. И еще старик передо мной. С длинной бородой. В глубине души я знал, что должен его ненавидеть, и часть меня так и чувствовала… и еще я знал, что должен убить его, но… но просто не мог. Но должен был. Кто-то взял с меня обещание убить его. Не знаю, зачем. И я почти смог разглядеть их. Почти… ближе, чем раньше. Когда я обернулся, их уже не было, как всегда, но в этот раз… вместо пустого места там был… другой человек.

– Другой человек? – Она знала, о ком он говорил. Тело занемело, и кровь будто похолодела.

– Не человек. Как человек, но еще… как змея? Нет, так не бывает. Я не знаю! Но он прямо на меня смотрел, не мигая… и его глаза… о, Господи! Ужас… Так плохо еще не было. – Он вылез из постели.

– Куда ты?

– Вода.

Она проследовала за ним на кухню, где нашла его, сидящим за столом и мелко дрожащим. Принесла ему стакан воды. Он пробурчал благодарность, но так и не выпил. Она села рядом и подвинула свой стул к нему, осторожно отнимая его правую руку от левого предплечья. Она была готова к самому худшему, но молилась, чтобы не осталось следов Темной Метки. Конечно, она исчезла после смерти Волдеморта, но ей просто нужно было убедиться. Слава Мерлину, кожа была девственно чистой. Она облегченно вздохнула и до того, как успела понять, что делает, наклонилась к нему и поцеловала предплечье.

Это, кажется, вывело его из транса. Он глубоко вздохнул и медленно выдохнул. Когда она взглянула на него, в глазах его стояли слезы.

– Зачем ты это сделала? – спросил он едва слышным голосом. – Зачем ты поцеловала меня туда?

– Просто… захотелось.

Он отпил воды и утер глаза тыльной стороной ладони.

– Я в порядке, – сказал он.

– Давай в постель вернемся, Дрейк, – попросила она.

Он ничего не сказал, но позволил ей отвести себя обратно в кровать, где она натянула на них одеяло и укутала его в своих руках.

Прошло еще много времени до того, как хоть один из них смог уснуть.

========== Глава 12. А поутру они проснулись ==========

Когда Гермиона проснулась во второй раз, в комнате было уже светло, часы показывали девять тридцать и девушка была одна. Она вылезла из кровати и прошлась по квартире.

– Дрейк?

И тишина. Но вскоре в ванной обнаружилась записка, приклеенная к зеркалу.

«Ушел на пробежку. Скоро вернусь. Твоя одежда

в стиралке.

ДМ»

Ей подумалось, что по поводу одной вещи он определенно был прав: его почерк действительно выглядел как витиеватый компьютерный шрифт. Ей было интересно, сколько его родители выложили за уроки каллиграфии и сколько ему, бедняге, пришлось практиковаться до того, как небрежно начерканная записка стала напоминать пафоснейшее из свадебных приглашений.

Гермиона вытащила мокрую одежду из стиралки и переложила ее в сушилку. Потом она почистила зубы и приняла душ. Вчера она только ополоснулась, теперь же не торопясь вымыла каждый волосок и со всей ответственностью поскреблась мочалкой. Когда она высушила и уложила волосы, насколько это было возможно, Гермиона проверила одежду в сушилке. Она была все еще довольно влажной, потому девушка надела бюстгальтер и футболку с шортами, что носила вчера. Ходить без трусов казалось предпочтительней, чем если бы ее застали за наложением заклинания быстрой сушки.

Она уже собиралась поставить чайник на огонь, когда услышала, как открылась дверь и пришел Драко. Он повесил ключи на крючок возле двери.

– Привет, – сказала она, высунув голову из кухни.

Он поднял глаза от кроссовок, которые расшнуровывал, и улыбнулся ей.

– И тебе привет.

Лицо его было насыщенного розового цвета, футболка пропиталась потом так, что липла к телу.

– Далеко бегал?

– Не знаю. Бежал, пока не показалось, что вот-вот умру, а потом развернулся и побежал обратно. Кинешь мне банан?

Она нашла фрукт в холодильнике и перебросила ему.

– Могу сделать блинчики, пока ты будешь в душе, – предложила Гермиона.

– А кто сказал, что я в душ пойду? – спросил он, набивая рот бананом. – Мне, знаешь ли, нравится мой естественный запах.

Она картинно поморщила нос.

– Если хочешь блинчики, придется сначала принять душ.

– А ты жестко торгуешься, Грейнджер, – он прикончил банан и присоединился к ней на кухне. – Зажми нос, если хочешь, мне нужно попить.

Вообще, пах он не так плохо: просто улицей и собой. Что она ему и сказала, когда он осушил стакан одним глотком.

– Это потому что там освежающе прохладно, – ответил он, наполняя второй стакан. – Мука в шкафчике над раковиной.

– Спасибо. Дрейк?

– Пекарский порошок там же.

– Я не это собиралась спросить.

– Кленовый сироп в холодильнике.

– И не это.

– Я не хочу об этом говорить, Гермиона, – отрезал он, прикончив второй стакан.

– Но…

– Серьезно. Я в порядке. Это был всего лишь сон. У меня постоянно бывают плохие сны. Но как только просыпаешься, их как не было. В этом прелесть снов, – он со стуком поставил стакан в раковину.

Она сурово посмотрела на него, но его лицо оставалось непроницаемым.

– Но они становятся хуже?

– Не хуже… просто… более живыми, что ли. Слушай, я правда не хочу сейчас об этом говорить. Мне нужно в душ. Поговорим позже.

– Ты мне это сказал вчера. До того, как мы пошли есть мороженое. Сказал, что становится хуже, но ты не хочешь говорить об этом, и расскажешь мне позже. Так вот, «позже» настало.

Он вздохнул и открыл банку с миндалем. Забросил несколько штук в рот и предложил ей.