Тринадцатый бог. История одного зла

Черкасова Галина

– Я говорю ей о проклятии размером со страну, а она советует мне не бесить короля и поостеречься шлюх, - Фирмос фыркнул и, раскинув руки, рухнул на кровать. Вино из бутылки плеснуло на простыни.

– Боги...

Они думают, что, узнав виновного, смогут всё исправить. Думают, что его магия всесильна и защитит их. Да лучше бы Коинт был бесплоден! Нашли бы дальнего родственника, запихнули бы его на трон - и жили спокойно и долго! Но нет! Заговор чароделов! Фирмос, вперед! Плюнь через левое плечо, топни ногой, укрась небо молнией - и, глядишь,

новая королева понесет от последнего Льва. Но в опасности все жители королевства, а найти виновного, возможно, невыполнимая задача. Потому что такие проклятья плетутся десятками лет. Это не чья-то прихоть, не результат молниеносной вспышки ярости, не оплаченный сглаз. Кто-то жил ради этого проклятья и, возможно, ради него и умер. И Фирмос всем своим существом ощущал, как его самого затягивает во тьму тяжелая призрачная рука неведомого чародея.

Что-то зашуршало у входа. Фирмос вскинул голову, готовый увидеть новую иллюзию, но дверь чуть приоткрылась, и в комнату проскользнул мальчишка лет тринадцати.

– А, это ты...

– Я не помешал вам, учитель?
– мальчик, опустив голову, нервно дергал края своего бордового дублета. Фирмос сел и хмуро посмотрел на ученика.

– Ты чего трясешься? Что опять натворил, Алтангэрэл?

– Во дворце холодно, - юный маг повел плечами.

– Брось врать, в северных горах сильнее морозило, и ты не ныл. Что натворил? На меня смотри, воробей!

Мальчишка вскинул голову, растерянно глянул на мага черными раскосыми глазами и поспешно отвел взгляд.

– Что увидел?
– допытывался Фирмос.
– Что со мной не так?

– И вы тоже мертвец, - прошептал мальчишка.

– Громче!

– Вы тоже мертвец! Мне везде мерещатся покойники!
– вскричал юный маг.
– Глаза пустые, черепа желтые, зубов нет, ребра из-под одежды торчат!

– Ну и? Почему так?

– Не знаю, - Алтангэрэл передернул плечами и поморщился.
– Умрут все скоро, да?

– Бестолочь, - беззлобно бросил Фирмос.
– Сейчас я сниму иллюзии, но завтра сам расскажешь мне, какова природа твоих видений, понял? И прекрати ныть, девчонок в маги не берут.

Алтангэрэл судорожно втянул ртом воздух. Фирмос повел ладонью у его лица, как если бы отгонял мошкару. Мальчишка внимательно следил за пасами мага, но, не сдержавшись, сморщился и звонко чихнул.

– Ой, прошу прощения, - парень вытер нос рукавом дублета и виновато уставился на Фирмоса.
– Теперь вы не гнилой.

– Приятно слышать, - Фирмос брезгливо потряс кистью.
– Иди спать.

– А... мертвецы?

– Подумай, откуда они взялись.

– Они - иллюзия?

Фирмос возвел глаза к потолку.

– Иди отсюда, бестолочь. Иди и думай, почему живых видишь мертвыми!

Стрелец

– Нету у меня ничего, кроме муки!
– возмутился старик. Он поднялся с колен, вытер ладони о широкие, залатанные штаны и исподлобья посмотрел на разбойников.
– Темная мука! Мешок!

Всё!

– Мельник и без денег?
– один из грабителей, сутулый, прыщавый парень лет двадцати, повел ножом у старика перед носом.
– Мож тебе усы сбрить, чтоб не врал? Деньги где, бурдюк?

Мельника ударили под колени, и он снова повалился в пыль.

– Лошадь уведем, да и будет, - из сарая, устроенного на берегу, близ хижины, дородный детина вывел ладную, каурую кобылку с серебристой гривой. Старик глянул на лошадь, сурово сдвинул брови и хотел было встать на ноги, но запнулся, попятился и, не удержавшись, плюхнулся на задницу. Разбойники захохотали.

– Земля не держит, а, старый?

Их было пятеро, считая того, что вывел лошадь, но Гидеону не хотелось чинить бойню у мельницы. Уж больно здесь было чисто и по-деревенски живописно. Заняв удобную позицию среди ветвей старого дуба, он неспешно выбирал первую жертву. Тот, что ткнул мельнику ножом под нос, едва не раскроив губу, кажется, считал себя главарем.

– Посмотрим, - прошептал Гидеон, вкладывая стрелу. Целью послужила дыра на сапоге прыщавого бандита. Тихий свист - и стрела впилась точно в стопу разбойника. Прыщавый завопил, скакнул на одной ноге назад и, взмахнув руками, повалился в речку. Остальные разбойники, не разобрав, что стряслось, принялись ржать над напарником-недотепой.

– Стрела! У меня в ноге стрела!!!
– орал несчастный, бултыхаясь в воде под гогот подельников. Старик-мельник, улучив момент, встал на четвереньки и осторожно отполз к поленнице, в тени которой резво распрямился и стремглав бросился в хижину.

– Эй, да у него стрела в ноге!

Смех разом смолк. Четверо разбойников, развернувшись к леску и покрепче перехватив дубины, напряженно щурились. Раненый продолжал браниться, но никто и не думал ему помогать.

– Тащите сюда деда!
– рявкнул детина.
– Спросим, кто у него такой храбрый!

Вторая стрела просвистела у виска здоровяка. Разбойник взвизгнул, как порося, и схватился за окровавленное ухо.

– Там! Там, на дереве!
– заорал похожий на крысу, маленький человечек, тыча пальцем в Гидеона.
– Вон он!

– А ну слезай, сукин сын!
– заорал детина, бросаясь к дереву и на ходу потрясая кривым тесаком.
– Собачье отродье! Выблядок грязной шлюхи!

Гидеон, закинув лук за спину и придерживая плащ, спрыгнул вниз. Клинок потянулся к его груди, дубинки взмыли над головой.

– Постойте, господа!
– он поднял замотанные по самые перчатки руки.
– Я всего лишь...

– Заткнись, чучело!
– рявкнул здоровяк и, не дав Гидеону произнести пламенную речь, прошил его грудь тесаком.

– Куда торопишься, хряк?
– Гидеон резко развернулся. Разбойник потянул было тесак на себя, но клинок, под углом войдя между ребрами, просто-напросто там застрял.

– Какого..., - здоровяк озадаченно посмотрел на противника, а в следующий миг Гидеон, легко провернув тесак, вытащил его из себя.