Триумф поражения

Володина Жанна

— Ты что-то скрываешь? Что с Евгением? Мне надо перед ним хотя бы извиниться! Ты же его не уволишь? — забрасываю я Сашу вопросами.

— Нет. Не уволю, — почему-то смущается Саша, очаровывая меня своими мальчишескими ямочками на щеках. — Нина… Он все делал по моей инструкции. И отпускал тоже… по инструкции…

— Почему? — обернутая покрывалом, плюхаюсь на кровать. — Ты велел ему меня отпустить?

— Я велел ему отпустить тебя, если ты этого захочешь, — с опаской и тревогой глядя на меня, объясняет Саша.

— Почему? — повторяю

я вопрос, растерявшись из-за того, что зря переживала за судьбу Евгения, и обрадовавшись, что всё с ним в порядке, от лица и тела до судьбы.

— Ты была рассержена и испугана. А я был… в общем, я был не в том состоянии, чтобы выяснять с тобой отношения и спрашивать у тебя, где твой здравый смысл, — виновато говорит Саша. — Мне хотелось его убить, тебя встряхнуть…

— Или наоборот? — грустно шучу я.

— Нет. Не наоборот! — Саша подходит ко мне и встает на колени перед кроватью, на краешке которой я сижу. — Я никогда не причиню тебе боль или вред… Мне очень хочется так думать…

— Спасибо… — шепчу я, забыв от переизбытка чувств, что надо придерживать покрывало. Оно предательски сползает с плеч, Сашины глаза темнеют, а дыхание становится прерывистым.

— Мы останемся без завтрака, а в моих планах завоевать тебя изысканной и вкусной пищей, — говорит Саша, резко вставая и отходя от меня.

Краснею и тяну на себя покрывало.

— У меня, кроме красного костюма и бюстье, ничего нет, — напоминаю я Саше.

— Сейчас! — будто вспоминает он.

Саша открывает небольшой шкаф, стоящий в его комнате, и достает белую футболку.

— Это моя. Очень старая. Времен студенчества. Чистая. Надевал один раз. А дед хранит зачем-то… Я тогда поменьше был, чем сейчас…

— У тебя пунктик на белое? — спрашиваю я, не удивившись цвету футболки.

— Почему? Нет, — растерянно отвечает Саша. — Впрочем, я и не задумывался никогда.

— Пунктик! — важно сообщаю я. — Это надо лечить. Купим тебе черную футболку.

— У меня есть черные футболки, — хмурится Саша, включая режим "Холодильник". — Я тебе покажу, когда мы ко мне сегодня ночевать поедем. Сможешь провести инвентаризацию всех моих вещей.

— А мы поедем к тебе? — теряюсь я от такого напора.

— Можно и к тебе, — тут же соглашается Саша. — Лишь бы вместе. Всё! Готовься завтракать и восхищаться!

Он отдает мне футболку и уходит. Мы вместе с покрывалом, ставшим моим вторым комплектом одежды, возвращаемся в мою комнату. После душа, который я принимаю не торопясь, испытывая наслаждение от теплой воды и нового счастья, я надеваю Сашину футболку и подхожу к маленькому туалетному столику. Зеркало небольшое, но, если отойти подальше, то можно отразиться почти полностью. Футболка мне широка и длинна. Но глупое воспоминание о том, что ее надевал когда-то Саша, смущает меня и безотчетно радует.

Надеваю еще и юбку-брюки, иначе нельзя, футболку, похожую на мини-платье, Саша не одобрит. Были бы одни, я бы повредничала… Но… Есть еще и дед.

Его шокировать я не буду. А то останусь без завтрака! Хихикаю, как шестнадцатилетняя девица, ожидающая нового свидания и точно знающая, что ее ждут.

Оставляю мокрые волосы сушиться на плечах и иду вниз. И тут слышу незнакомый голос, останавливаюсь, прислушиваясь к разговору. Смешно… Это становится странной традицией: подслушивать сверху то, что говорят без меня снизу в этом доме.

— Боже! Какая красота! — этот восторженный женский голос мне незнаком. — По какому случаю такой удивительный завтрак? Неужели ради меня?

— Сашка невесту кормить будет! — слышу я довольные интонации в голосе деда. — Она сейчас спустится, вот и познакомитесь, Вероничка!

— Очередная? — искренне удивляется какая-то Вероничка. — И сюда привез? Это что-то новенькое!

— Не очередная, а настоящая! — чувствую обиду в ответе деда и невольно испытываю благодарность к этому замечательному человеку. — И свадьба скоро! Дай бог, до правнуков доживу… Нет! Точно доживу! Нина красивая очень. И умная. Первостатейные правнуки будут!

— Рада за вас с Сашей… — Вероничка явно растеряна. — А где же он сам?

— Стартанул куда-то на огромной скорости! — рассказывает дед. — Сказал, что скоро будет, даже завтрак остыть не успеет.

Первым желанием становится мысль пойти переодеться, заменив футболку жакетом, что-то придумать с прической и предстать перед незнакомой мне гостьей Климовых в более респектабельном виде. Но, подумав несколько мгновений, я этого не делаю. Сашина футболка — знак всем остальным женщинам, что он занят. Еще пара мгновений уходит на осознание того, что я "заняла" Сашу и не только сама себе в этом призналась, но и собираюсь продемонстрировать это открыто.

Неисповедимы пути твои…

Спускаюсь вниз, широко улыбаясь и честно радуясь новому дню. Дед оборачивается ко мне и радостно-ворчливо приветствует:

— Доброе утро, Нина! Еле дождался вас с Сашкой. Долго спите! Или я зря нападаю? Поди и глаз-то не сомкнули, бедненькие?

Уговариваю себя не краснеть, но, видимо, всё-таки краснею.

— Доброе… — негромко говорю я ему и добавляю, обращаясь к симпатичной молодой женщине в черных джинсах и белом пуловере, который очень освежает ее. Это брюнетка с очень короткой стрижкой и живыми карими глазами. — Здравствуйте!

— Здравствуйте! — она заинтересованно и откровенно разглядывает меня, нарушая все правила приличия.

Я же, открыв рот, смотрю на накрытый стол. Посередине стоит блюдо с маленькими пышными ярко-желтыми блинчиками с невероятным количеством дырочек в мягкой пористой структуре пенного теста. Рядом плошки с разноцветным медом: нежно-прозрачно-желтеньким, темно-коричневым, снежно-белым.

— Что это?! — поражаюсь я. — Блинчики?

— Блинчики! — гордо подтверждает очень довольный моей восторженной реакцией дед. — Марокканские! Сашка напек для нашей принцессы.