Трое с той стороны

Буровицкая Елена

— Ей нас навязали, — напомнила Алёна. — Вот она и злится.

— А мы разве виноваты? Я вообще домой хочу. А не торчать в чужом доме неизвестно где.

— Я тоже, — с грустью отозвалась Алёна. — А ты не обратил внимания на внешность Арнис?

— А что на неё обращать внимание? — удивился Алёша. — Девчонка да девчонка. Симпатичная, но злая.

— Я не об этом. Ты видел её волосы?

— Нет. А что её волосы?

Алёна коснулась собственных волос — в том месте, где была её перекрашенная прядка.

— А то, что у неё тоже есть прядь красного цвета! —

воодушевленно сказала девочка. Это было такое важное обстоятельство, что она даже чуть не запрыгала от радости.

— Ты уверена? — взволнованно спросил Алёша, начиная понимать, что может означать «Алёнкина» прядка у новой знакомой. — Ты её хорошо видела?

— Как сейчас тебя! — воскликнула Алёна. — Да что прядка, её внешность, походка, глаза… Алё, Арнис похожа на нас больше, чем кто-либо из людей нашего мира! А она авис. Понимаешь, Алёшка, нас считали чуть ли не мутантами, а мы просто-напросто из другого народа!

— Алёна! — ахнул брат. — Ты понимаешь, что это значит?

— Конечно, — счастливым голосом отозвалась девочка. — Наши родители из этого мира. И, наверно, они до сих пор где-то здесь.

Глава шестая

Таен

Свои дома ависы называли гнёздами не просто так. Они и в самом деле напоминали птичьи шарики-гнёздышки. Круглые, свитые из толстых гибких веток, отполированных до белизны. В приютившем детей гнезде три разделенные плетеными перегородками комнаты. Одна, самая большая, занимала ровно половину домика. В ней было что-то вроде кухни-гостиной, с небольшим глиняным очагом, деревянным столом и тремя стульями из тонких, но очень прочных веток. Две комнаты поменьше служили спальнями. В каждой — по широкой лежанке с ворохом одеял. Вместо одежных шкафов — длинные сундуки-ящички. Тоже плетеные из веток, как и почти всё в гнезде.

Окно в этом странном доме было только одно, в гостиной. Никакого стекла или рамы, просто неровная дыра в стене диаметром примерно в полметра.

Выглянув в окно, Алёша со вздохом сказал:

— Жаль, нельзя выйти на улицу. Я хотел посмотреть на это самое Тихое озеро при свете дня.

Еду дети нашли на столе: булки в форме полумесяца и желтоватое молоко со странным привкусом — всё в фарфоровой посуде. Половину съели сразу.

Скучно потянулся день. Брат и сёстры тяготились запретом выходить из дома и пытались выдумать себе развлечение. Алёна предложила играть в слова: когда один игрок называет слово на букву, которой кончается слово предыдущего игрока. На сто двадцать девятом слове Алёша отказался играть дальше, а Юлька расхныкалась.

Тогда Алёна предложила скоротать время за чтением. Стали искать книги. Особенно хорошо было бы найти сказки, Юлька очень их любила и даже умела читать сама. Но книг не было. И вообще ничего, что можно было бы прочесть. Даже рецептов или блокнота.

— Они же занимаются цветами, — удивился Алёшка. — Даже про это ничего нет.

Они дружно посмотрели в окно, которое выходило примерно в сторону Тихого озера.

— Хочу гулять, — попросилась Юлька.

— Нельзя, —

печально отозвался Алёша.

— А может тихонько, во дворике? — предложила Алёна. — Все вроде должны быть на озере, на работе. И во дворе нас никто не заметит.

Забора у дворика не было. Зато были высокие кусты, вместо забора замкнувшие домик и небольшое пространство с ним в ровный круг. Напротив входной двери круг прерывался как раз настолько, чтобы в него мог войти человек. Внутри и снаружи круга росли деревья с какими-то фруктами. А за домиком нашелся небольшой огородик.

Юлька первая выскочила во двор и с любопытством огляделась.

Следом вышли близнецы.

День был чудесный, солнечный, теплый. Дети провели на воздухе несколько часов. Играли, лазили по деревьям, с которых хорошо было видно всё поселение ависов, и даже рассмотрели за домиками блеск Тихого озера.

А потом вернулись в дом и опять легли спать. Очень уж тяжелой, бессонной выдалась прошедшая ночь, и сон догнал их, накинулся, сморил. К тому же, сказывалась разница во времени. Ведь дома сейчас была поздняя ночь.

…Хозяева вернулись засветло. Как выяснилось, Арнис ничуть не подобрела, зато её брат оказался человеком добродушным и словоохотливым.

— Привет, малышня! — жизнерадостно выкрикнул он с порога.

Алёша, помня о словах сестры, первым делом обратил внимание на волосы хозяев дома. У Арнис действительно была «Алёнкина» красная прядь. Шевелюра Таена ничем не отличалась от Алёшкиной. Такой же однородный медовый оттенок.

Брат и сестра очень походили друг на друга. Оба худые, одного роста. И глаза у обоих были одинакового разреза, большие, бледно-голубые, с длинными черными ресницами.

Одежда Таена, бежевая, из непонятного материала, состояла из двух рубашек, подпоясанных ремнем: тонкой нижней, с длинными рукавами, и плотной верхней. Штаны заправлены в сапоги из мягкой коричневой кожи.

В то время как дети рассматривали Таена, хозяин дома проявил нескрываемый интерес к их младшей сестренке. Юля, смущенно улыбаясь, пряталась за спиной Алёши.

— Будем знакомиться? — предложил юноша. — Моё имя Таен, я младший брат Арнис.

— Я — Алёша, — как всегда при общении с взрослыми или незнакомцами мальчик взял разговор на себя. — А это Алёнка, только вы всё равно запутаетесь, нас ещё никому не удалось различить. Поэтому зовите нас просто Алё. Это начало наших имен, нас так и в школе называют, и во дворе. И даже дома. Так что мы оба отзываемся на это имя.

Таен переводил взгляд с одного близнеца на другого; его незабудковые глаза сверкнули.

— Странные имена, — сказал он. — Незнакомые. И не зеркальные, как обычно дают близнецам. Если ты Алёша, то твою пару должны звать Ашёла… Всё равно не понятно. По виду вы из восточных ависов, и выговор у вас такой. А вот имена… — Таен покачал головой.

— Мы заговорили на вашем языке только вчера, — пояснил Алё. — Нас научила ему Айтл. А кто это — восточные ависы?

Таен поднял одну бровь и посмотрел на Арнис. Та презрительно передернула плечами.