Трое в одном

Залуцкий Амит Тимофеевич

«И это говорит инженер-строитель!» — с горечью подумала Лена.

Впрочем, Кошкин и не ждал ответа. Он был возбуждён до предела. Он казался ребёнком, попавшим в сказочную, неведомую страну: восторженно кричал и радовался каждой мелочи, на которую никто из его спутников не обращал никакого внимания.

Мальчишка-велосипедист неожиданно развеселил его до слёз.

— Глядите, сударыня! Сам себя везёт! Сидит, крутит ногами и — едет! Потеха!

Широко открытыми глазами смотрел он на

появившийся рядом мотоцикл. Мотоцикл был с люлькой, а в люльке сидела женщина.

Кошкин расхохотался:

— Баба-яга в ступе! Ей-богу, баба-яга в ступе! Ох, и умора!

За городом движение стало меньше. Машина, вырвавшись на простор, быстро набирала скорость.

Кошкин беспокойно заёрзал.

— Послушай, дорогой! — сказал он водителю. — Нельзя ли того… потише?

— Девяносто километров в час. Нормально.

— Девяносто вёрст? — робко переспросил Кошкин. — За один час?

— За один час.

— Боже мой! А вдруг — яма? Или, скажем, ухаб?

— На наших дорогах ухабов нет, — с улыбкой ответил шофёр, глядя на поблескивающий впереди асфальт.

Кошкин с сомнением покачал головой:

— Э-э, любезный! Уж я-то знаю русские дороги…

Машина повернула в сторону гор. Впереди, сквозь лиловое марево, тускло поблескивали ледяные вершины Киргизского хребта. С каждой минутой они росли, увеличивались и теперь уже были видны чётко и резко.

Кошкин, внимание которого до сих пор было поглощено дорогой, вдруг ошеломлённо воскликнул:

— Сударыня! Что это?

— Где? — не поняла Лена.

— Горы!

— Да, горы. А что?

— Но где мы находимся, сударыня? Я ничего не понимаю! Сначала этот странный южный город, который чем-то напоминает италийские города, а теперь — эти вершины… Может быть, это Альпы?

— Это Ала-Тоо.

— Ала-Тоо? Не слышал. Что это — часть Альп?

— Ала-Тоо выше, чем Альпы. Ты знаешь высоту Монблана?

— Нет…

— Монблан — величайшая вершина не только Альп, но и всей Европы. Её высота четыре тысячи восемьсот десять метров над уровнем моря. А вон та гора… Видишь, прямо перед нами?

— Вижу.

— Это пик Западный Аламедин. Его высота четыре тысячи восемьсот семьдесят пять метров!

— Выше самой высокой вершины в Европе?

— Да.

Кошкин расхохотался.

— Шутить изволите, сударыня! И потом… разве мы не в Европе?

— Мы в Азии.

— Господи, но мы же с вами русские! Разве, сударыня, мы не в России?

— В России. И в то же время в Киргизии.

— В Киргизии? — озадаченно переспросил Кошкин. — А что такое Киргизия? Где это? Я ничего не слыхал о такой стране.

Лена растерялась. И в тот же момент она вдруг впервые подумала, что всё это она объясняет Борису вполне серьёзно,

как человеку, действительно не знающему самых элементарных вещей. Или она уже настолько вошла в эту роль, что сама невольно стала верить в существование офицера Кошкина? Но, может, это даже лучше, правдоподобнее?

— Ты, Боря, как офицер, вероятно, должен был изучать географию?

— О, Елена Александровна, я люблю эту науку. У нас в кадетском корпусе был чудесный учитель географии.

— Разве он ничего не рассказывал вам о Средней Азии?

— Как не рассказывал? Рассказывал. Вот вы изволили упомянуть о Киргизии. Но я хорошо знаю, что такой страны не существует. Есть, правда, киргизские степи. Это за Оренбургом. Там, где Большая Орда и Малая Орда. Они тянутся до самого Хивинского и Кокандского ханств.

Лена кивнула.

— Вот-вот! Мы сейчас и находимся в одном из городов бывшего Кокандского ханства.

— Шутите? — оторопело спросил Кошкин.

— Нисколько. Это бывший Пишпек. Теперь город Фрунзе.

— Вот как!…

Кошкин умолк и задумался…

Машина уже подъезжала к небольшому селу. Лена указала водителю на беленький саманный домик на окраине села, и сказала:

— Вот сюда.

А через минуту подпоручик услышал, как девушка объявила ему:

— Мы приехали, Боря!

Глава 12. Запчасти… человеческого тела

В то время, когда Лена осуществляла дерзкий план похищения своего жениха, ничего не подозревавший Александр Иванович вместе с Асылбеком мирно сидели на веранде и пили чай.

Они только что кончили работать в саду. Александр Иванович любил физический труд и считал, что любой человек должен непременно заниматься им хотя бы два-три часа в день. К этому же он стремился приучить и Асылбека.

Правда, иногда между ними разгорался спор.

Вот и сегодня Орлов сказал, вернувшись из клиники:

— Бери-ка лопату. Почистим арык.

Асылбек воспротивился:

— Мне на стадион надо. Сегодня интересная футбольная встреча.

— Успеешь! — недовольно проговорил старик. — Тоже мне болельщик нашёлся.

Асылбек нехотя взял лопату и пробурчал, что если уж укреплять своё тело, то лучше всё-таки заниматься спортом, а не этой дурацкой чисткой арыков.

Александр Иванович рассердился:

— Спорт — спортом, а работа — работой. Спорт служит для того, чтобы сделать человека сильным и выносливым в труде. А спорт ради спорта — это чепуха. Это как искусство ради искусства. Не будешь же ты по целым часам молоть бессмыслицу только для того, чтобы упражняться в красноречии. Скороговорки — хорошее дело. Но глупо посвящать им много времени.