Тролли и легенды. Сборник
Шрифт:
Вынужденная обратить внимание к повседневной жизни, Силье обнаружила: мать все выносила на собственных плечах, и скрывала все свои страхи, чтобы как можно меньше страхов доставалось ее детям. Помогая с домашними счетами вместо Мормор, девушка лучше поняла опасения матери, сталкивавшейся с разнообразными нуждами. Довольно скоро она даже почувствовала себя обязанной наконец-то заняться семьей. Чтобы быть полезной, несмотря на свою травму, и милой девочкой — потому как все были милы с ней — Силье взялась за шитье, ощипывание уток и чистку овощей, облегчая работу матери. Она даже приняла на себя роль отсутствующей рассказчицы для своих братьев
Шел день за днем, и хотя Силье постоянно избегала физического соприкосновения с матерью, в ее душе поселился покой. Когда вечером она подходила к камину и садилась в кресло Мормор, поглаживая подлокотники, словно это были руки ее бабушки, не всякий уже раз в ее глазах вставали слезы — порой ее сердце согревали приятные воспоминания.
В день, когда ее лодыжка зажила настолько, что позволила ходить по нескольку часов кряду, Силье снова отправилась в сторону Фюглестадватнета. Девочка не чувствовала уже себя прежней. По ее ощущениям, миновал целый год — настолько далекими и неважными казались ей чувства, которые владели ей, когда две недели назад она подымалась по этому склону.
Сонья изо всех сил старалась не выдать своей тревоги, отпуская дочь снова увидеться с йотуном — конечно, дружелюбным, но не слишком умным и крайне сильным. Она помогла ей подготовить дорожную сумку, посоветовав взять веревку, чтобы легче было спускаться в шахту. Девочка перекинула длинную веревку через плечо, факел и огниво сунула в сумку, а заодно с ним два больших, мягких и тяжелых мешочка в подарок троллю.
Поднимаясь по склону, Силье улыбалась; пожалуй, даже сияла, несмотря на тяжесть сумы и веревки. Она еще раз обернулась, чтобы полюбоваться долиной за спиной. Морвика все еще казалась ей маленькой, но деревня чудесно вписывалась в пейзаж. Как только ей взбрело в голову уйти отсюда навсегда? Она убедилась, что за ней никто не идет, затем свернула с дороги и вошла в рощицу чахлых берез.
Найти вход в шахту было несложно. Куда больше времени ушло на то, чтобы разобраться, как закрепить веревку и спуститься вниз. Она озаботилась надеть свою старую, грубо заштопанную юбку, чтобы не бояться порвать новую, как и свой слишком тесный жилет. Однако из кокетства она прикрепила к корсажу цветочек горечавки; и вот Силье без особой оглядки соскользнула вниз вслед за сумкой.
Там она встретилась с той же темнотой и безмолвием, что и при первом появлении. Она запалила факел и с колотящимся сердцем двинулась по огромному подземному коридору. Силье знала, что ей предстоит долгий путь и что тролль наверняка продолжал копать с тех пор, как она впервые попала сюда, но чувствовала себя немного тревожно. Что, если он ушел другим коридором?
— Хрунгнир! — позвала она под конец.
Она совершенно не представляла, каким образом искать йотуна.
Пока Силье выздоравливала, она не думала ни о чем, кроме этой новой встречи, и только сейчас
— Один, прошу тебя, смилуйся над ним. Я просто хочу помочь ему найти свою мать.
Словно в ответ на ее молитву, вдалеке послышались удары кирки. Хрунгнир был там.
Силье воздержалась от бега, чувствуя, что ее лодыжка может не справиться с валяющимися на земле камнями, но все равно ускорила шаг. Расстояние казалось бесконечным. На последнем повороте, увидев массу дубленой кожи и серой мускулатуры, она возблагодарила всех богов Асгарда без разбора.
— Хрунгнир!
Тролль остановил работу и обернулся. Силье обрадованно признала скошенные на одну сторону глаза и отвисшую до подбородка губу. Хрунгнир, кажется, на мгновение задумался, следует ли ему кричать или нет. Но его разум вовремя припомнил, кто она такая.
— Силье Нильсен.
Девочка с облегчением кивнула. Затем, как учила ее бабушка, она добавила с лучезарной улыбкой:
— Благодарю тебя за прошлый раз. Я принесла тебе подарки.
Тролль резко отложил свою кирку на огромный мешок из дубленой кожи с обломками, которые предстояло выкинуть. Он тяжело уселся перед гостьей, скрестив ноги. Пыль так и полетела от его шелушащейся кожи, когда он вытянул свои гигантские руки и энергично закивал скособоченной головой — совсем как Фрида при виде предмета, которого она так долго хотела и наконец получила.
Силье хихикнула, отложила факел и порылась в суме, чтобы достать два внушительных мешка.
— Вот пожалуйста, надеюсь, они тебе понравятся.
Большие, неуклюжие руки схватили подарки. Среди складок сухой серой кожи оно вдруг показалось крошечным. Силье даже сказала бы — мелочью, хотя спина у нее все еще болела от их тяжести. А потом оказалось, что гигантским пальцам не удается распутать завязки. Йотун издал жалобный стон; Силье подхватила мешок, открыла его и высыпала содержимое в свободную руку тролля.
Там была земля. Бурая земля, свеженакопанная и перебранная. В другую руку Силье высыпала более светлую, влажную и песчаную землю.
Тролль посмотрел на небольшие кучки: так в человеческой пригоршне смотрелась бы щепотка соли.
— Прости, что так мало. Я думала, получится больше. Это земля, которую я взяла с огорода моей матери, и земля с побережья возле моей деревни. Я не знала, какую ты выберешь.
Йотун по-прежнему молчал. Силье не знала, понял ли он в тот момент — такое изумленное было у него лицо. Потом он поднес руку к губам и деликатно слизал первое подношение. Восторженный вздох, что он издал, наслаждаясь новым вкусом, успокоил Силье. Тролль проделал то же самое со вторым гостинцем и вздохнул с не меньшим удовольствием.
— Она восхитительна, и та и другая, — с благодарностью произнес он. — Я никогда не ел такой вкусной земли. Спасибо тебе, Силье Нильсен.
— Право, не за что, — ответила юная девица, гордая собой.
Они с мгновение помолчали, глядя друг на друга; Силье сотни раз представляла себе эту вторую встречу, но правильные слова больше никак не выстраивались в голове. Она уже не знала, как перевести разговор на интересующий ее вопрос, поэтому задала его напрямую:
— Помнишь ли ты форму гор вокруг тебя, когда ты выходил из пещеры своей матери?