Тропиканка. Том второй
Шрифт:
И Изабел по секрету сообщила мужу, что Витор уже поговаривает о свадьбе. После этого бедный Бонфинь потерял аппетит и сон. Но больше он не заговаривал с Оливией. Молча провожал ее глазами, когда она устремлялась на свидания — радостная и беззаботная. Но он знал твердо — его дочь в большой опасности.
Глава 27
Проблемы, одна сложнее другой, катились на Летисию как снежный ком, и с этим ничего нельзя было поделать. Она, как могла, сопротивлялась
По-прежнему самой большой ее головной болью оставались взаимоотношения с Рамиру.
Она надеялась, что проживание, хотя и вынужденное, в особняке Веласкесов поможет Рамиру хотя бы в какой-то мере приобщиться к их образу жизни, смягчит его, но не тут-то было. Как ни умоляла она его принять предложение Гаспара и поработать у отца, Рамиру отвечал угрюмым отказом. Он рыбак и останется им до конца своих дней, нравится это кому-то или не нравится. Он надеется, что ему не придется этого повторять. А сегодня ему надо подскочить в деревню, поговорить с Самюэлем — скоро опять в море.
— Иногда я думаю, ты просто ищешь предлог, чтобы повидаться с Сереной и детьми, — вырвалось у Летисии.
— Если мне когда-нибудь придется подыскивать для этого предлог, значит, я конченый человек, — отрезал Рамиру.
…Вторая проблема Летисии была связана с Иванильдой, или Хильдегардой, как теперь ее называли. Эту проблему взялся разрешить Франсуа, но разговора у него с Иванильдой не получилось. Женщина была напугана. Она не хотела давать показаний против Летисии, но и не собиралась сидеть за нее в тюрьме — больше ничего от этой дамы Франсуа добиться не смог. Видимо, Витор сумел запугать ее.
Франсуа, передавая Летисии свой разговор с Иванильдой, рассказал, что Витор угрожал этой женщине. Он говорил, что сумеет их обоих — ее и мать — засадить в тюрьму.
— Мой сын помешался, Франсуа! — вздохнула она.
— Почему бы тебе напрямую не поговорить с ним? — предложил тот.
— Я же говорила тебе, у меня духу не хватит для такого разговора, — объясняла Летисия.
— А твой отец? Он мог бы помочь…
— Никого не хочу вмешивать в это дело, — сразу отвергла это предложение Летисия.
— Но ты не можешь это долго скрывать даже от Рамиру, от своего мужа! — убеждал ее Франсуа.
— Именно Рамиру ничего не должен знать об этом! — воскликнула Летисйя. — Иначе он сам умрет от чувства вины… Помнишь, я тебе рассказывала, что в тот роковой день Жорди устроил мне скандал из-за звонка одного человека?
— Звонка, который вызвал ссору? — вспомнил Франсуа.
— Да, я не видела Рамиру много лет. Но в тот день он был в Рио и позвонил мне… Просто так, узнать, как у меня дела… Мы и не поговорили толком, но Жорди увидел, что я нервничаю, и сделал свои выводы…
— Рамиру с удивлением
— Значит, Рамиру имеет отношение к смерти твоего мужа?
Выходит, так, — скорбно подтвердила Летисйя. — Теперь ты понимаешь, почему об этом не должен знать Витор. Если только он когда-нибудь узнает об этом, Франсуа, то решит, что его подозрения оказались правильными. Тогда он весь мир перевернет, но отомстит и мне, и Рамиру…
Рамиру не обманывал Летисию, когда говорил, что ему необходимо повидаться с Самюэлем. Но когда они переговорили относительно срока выхода в море, Самюэль сам предложил ему:
— Почему бы тебе не повидаться с Сереной и детьми? Поговоришь с Кассиану… Он сам не свой из-за ссоры с нашей Далилой.
Рамиру взглянул на часы.
— Ворваться к ним без предупреждения в такой час…
— Ты смотри, Эстер, какой он стал воспитанный, — обратился Самюэль к жене. — Ладно тебе, Рамиру. Сходи туда. И дети обрадуются…
На пороге его бывшего дома Рамиру ожидал неприятный сюрприз: он увидел целующихся Асусену и Витора.
— Где твоя мать, Асусена? — резко обратился он к дочери и бросил презрительный взгляд на отпрянувшего от нее Витора.
— Там, в комнате, — испуганно пролепетала Асусена.
Рамиру ворвался в комнату злой, как зверь. Свирепо бросив Серене «нам надо поговорить», опустился на стул.
— Что это еще такое? — возмутилась Серена. — Ни «здравствуй», ни «добрый вечер»…
Рамиру возразил, что ему не до соблюдения этикета. Он только что видел целующихся Асусену и Витора. Здесь, под нашей крышей!
— Под нашей крышей? — возвысила голос Серена. — С тех пор как ты покинул этот дом, у тебя другая крыша!
Рамиру сказал, что дело не в этом. Как она может позволять их дочери встречаться с этим типом?
— Да, — согласилась Серена. — Я дала Асусене разрешение на свидания с Витором. Я научилась сама принимать решения. И я устала запрещать Асусене встречаться с этим парнем. Она хочет этого, так пусть лучше встретятся здесь, чем в дюнах или в лесу. Здесь я, по крайней мере, могу уследить за ними!
— Ты? — у Рамиру глаза сузились от бешенства. — Разве ты можешь за кем-то уследить, когда сама превратилась в современную женщину, которая посещает кабак?!
— Вон из моего дома, Рамиру Соарес, — тихо, но внушительно произнесла Серена. — Ты не имеешь права меня оскорблять. Вон отсюда!
Рамиру выскочил из дома и ту же налетел на Витора. Витор, не утратив самообладания ни на секунду, защищался. В чем дело? У него есть разрешение хозяйки дома встречаться с ее дочерью. И он не понимает, зачем тут Рамиру машет руками и устраивает на ровном месте трагедию.
— Ты не понял, что это достойная семья? — зарычал Рамиру. — И таким, как ты, тут делать нечего!