Тропиканка. Том второй
Шрифт:
Эстела сказала, что этим сомнениям следует положить конец, и решительно направилась к телефону.
…Витор, услышав голос Эстельы, подмигнул Дави. Прикрыв трубку ладонью, Витор сказал Дави, что сеньор Гаспар почувствовал раскаяние прежде, чем он надеялся. Затем он развязно сказал в трубку, что он придет и что Эстела может на него рассчитывать.
— Я встречаюсь с сеньором Гаспаром в комнате вице-президента компании, — объяснил он Дави, торжествуя. — Сеньор Гаспар не просто клюнул на наживку, он смущен… он потрясен… его замучило
— Ты должен быть готовым ко всему, — возразил Дави, — возможно, в кабинете тебя будет ждать наряд полиции…
В это время Гаспар, поджидая внука, вместе с Бонфинем как раз просматривал счета. Все было в идеальном порядке. Никаких перерасходов средств, никаких недочетов при перечислениях, баланс компании такой, что комар носа не подточит. Выходит, Витор буквально создан для того, чтобы руководить компанией. Кроме того, ему удалось заключить сказочные контракты с японцами, Бонфинь проверил это лично, находясь в Японии. Сомнений нет: Дави купил эти акции на их же деньги. А свой план Дави начал приводить в действие намного раньше, до того, как Витор вернулся в Форталезу. Гаспар вздохнул с облегчением и сказал Бонфиню, что теперь он, честное слово, заслужил покой.
— Что ты хочешь этим сказать? — встревожился Бонфинь:
— Скоро узнаешь, — уклончиво ответил Гаспар.
Когда явился Витор, Гаспар сообщил ему, что проверил баланс компании за последний квартал, весь приход и расход, все платежи, все счета — и ему осталось только поблагодарить внука. Он со всем прекрасно справился. Витор напустил на себя рассеянный вид. Он-то был уверен, что допустил массу ошибок. Он готов поклясться, что Дави где-то подставил ему ножку. Но если дед доволен им, что ж, он счастлив.
Гаспар разразился пространной речью. Он принялся вспоминать о том, сколько в свое время ему пришлось вкалывать, падая и снова вставая на ноги. Но он никогда не опускал рук. Вся его жизнь связана с компанией. Компания — результат долгих лет его труда. (Витор почтительно кивал, весь внимание.) Когда Гаспару стало известно об интрижке против него, о том, что за всем этим стоит его внук, для него это явилось страшным ударом. Но теперь он понял, что Витор здесь ни при чем, что он не имеет ничего общего с плутнями Дави. И он, Гаспар Веласкес, просит у внука прощения за свои подозрения.
— Не стоит, дед. Я не заслуживаю того, чтобы ты просил у меня прощения, — с видом крайнего простодушия произнес Витор.
— Заслуживаешь, — отрезал Гаспар. — Ты заслуживаешь гораздо большего. Господи! Я едва не исковеркал твою жизнь! Я унизил тебя! Меня эта история научила многому…
— Дед, я хочу доказать свою невиновность, — перебил его Витор, — я хочу разоблачить Дави…
— Мы это сделаем, — пообещал Гаспар, — но пока, Витор, дай мне возможность исправить мою ошибку.
— О чем ты, дед? — отмахнулся Витор, делая смущенный вид.
— Я хочу, чтобы ты простил
— Ты это говоришь всерьез? — изобразил колебание Витор.
— Конечно. Пожалуйста, вернись в фирму, не отказывайся. Прими мои извинения и вернись… А Бонфинь во всем будет тебе помогать, так, Бонфинь?
Бонфинь неуверенно кивнул.
— В таком случае я прошу, чтобы и Дави был возвращен на свое место, — проговорил Витор. — Нам надо узнать, где он взял деньги на покупку акций.
— Это ты серьезно? — вдруг спросил Бонфинь. — Ты серьезно хочешь пригласить его назад?
Витор стал объяснять. Знает ли Бонфинь, как можно поймать мышь? Положить в мышеловку кусочек сыра. Сыром будет высокая зарплата, а мышеловкой — сама фирма. Витор будет всегда рядом с Дави. Он будет по-прежнему якобы его другом. Он установит в его кабинете подслушивающее устройство, чтобы узнать, кто сообщник Дави на фирме.
На том и порешили.
Поздно вечером Летисия, обеспокоенная отсутствием Рамиру, села в машину и поехала в деревню.
Серена встретила ее в обычной своей манере. Сдержанно, но без насмешек, что с уважением к ней отметила про себя Летисия. Она сказала, что Рамиру действительно ненадолго заглядывал к ним, но давно ушел и куда — она не знает.
Летисия ни с чем вернулась домой и провела бессонную ночь в одиночестве.
Рамиру вернулся под утро.
Летисия налетела на него с вопросами, где он был, но Рамиру озабоченно осведомился, может ли он принять душ.
— А теперь мы можем поговорить? — нервно спросила Летисия, после того как он вернулся из ванной. — Тебе не кажется, что ты сделал мне больно? Я провела ужасную ночь, Рамиру, чего только не передумала.
— Я тоже провел ужасную ночь, — угрюмо признался Рамиру. — Вечером был в деревне и поссорился в Сереной и Асусенои… Серена не слишком хорошо присматривает за детьми.
Не желая огорчить Летисию еще больше, Рамиру не стал ей рассказывать о том, что причиной его ссоры с Сереной был Витор.
— Я тебе сочувствую, — не слишком убедительно произнесла Летисия. — Но почему после этого ты не вернулся домой? Я бы постаралась тебе помочь и утешить тебя.
Рамиру подавленно отвечал, что ему необходимо было остаться одному, чтобы хорошенько поразмыслить, как жить дальше. Летисия так плохо знает его привычки. Он не хотел ее обижать, но иногда у него возникает большая потребность в одиночестве.
— Я понимаю, — заглядывая ему в лицо, покладисто сказала Летисия. — Со временем мы станем лучше понимать друг друга. Может быть, в следующий раз, когда тебе захочется побыть одному, ты найдешь способ предупредить меня. Я ведь боюсь, что с тобой может что-то случиться. Я боюсь тебя потерять.