Тройная игра афериста
Шрифт:
– Ты хочешь жить спокойно, - впервые подал голос Хоркин?
– Хочу, очень хочу. Мне, чтоб спокойно жить, лучше тебя грохнуть тут - и концы в воду. Что ж, я виноват, что ли, что ты сидел. Я тебя не сажал, мы уговаривались, что ты на себя все возьмешь, и о цене уговаривались в долларах. Мы о десяти тысячах уговаривались, а я пятнадцать даю. Ну еще тысячу добавлю, хочешь?
– Пять.
– Еще пять?! Да ты с ума сошел! Я тогда вовсе ничего
Полный протянул руку к столу - забрать деньги. И заорал. Его рука оказалась пришпиленной к столешнице стилетом.
Хоркин протянул левую руку, взял деньги и положил их в карман. Потом повернулся к ошеломленной охране.
– Не советую рыпаться.
Он выдернул стилет, перехватил полного за шиворот. Стилет аккуратно уперся в ямочку под кадыком.
– Пойдем, проводишь до машины.
Они прошли мимо недвижимых охранников, спустились к машине.
– Еще пять тысяч пришлешь в гостиницу,-тускло сказал Хоркин.-И скажи спасибо, что у меня сегодня хорошее настроение.
Он уехал, а полный стоял, баюкая покалеченную руку, и жалобно смотрел вслед машине.
Следующий визит был не таким мрачным. Женщина, к которой зашел Хоркин, явно была ему не чужая. Она всплескивала руками, смотрела на него с растерянным обожанием. Звука опять не было, только играла тихая музыка - тоскливая мелодия свирели, сопровождающая его действия, как в кино.
Хоркин положил на стол пачку денег, полученную у полного и ушел. Женщина бессильно протянула руки - удержать.
В новой квартире обстановка была деловой. И Мужчина в строгом костюме вел себя по-деловому.
– Проходите, Хоркин, садитесь. Рад, что все позади. Коньяк, виски? Да, да, совсем забыл, что вы не пьете. Сок, минералка? Может чашечку кофе? Что-то вы совсем мрачный стали?
– Веселье, юмор ослабляют оборонные возможности,- говорит Хоркин. Он сидит, нахохлившись, смотрит прямо перед собой.
– Да, конечно, я как-то не подумал, через что вам пришлось пройти. Да. Конечно. Вот, все согласно договора - 50 тысяч долларов плюс максимальные проценты на эту сумму за эти годы. С вашего разрешения я деньги в банк не клал, они работали в моем бизнесе. Прибыль - пополам. Ваша доля за эти годы 20 тысяч. Всего семьдесят. Вот, разложены в пачки по десять тысяч. И еще раз примите мою благодарность.
Хоркин распихал пачки по карманам. Он по-прежнему в этом нелепом тюремном костюмчике, но откуда-то появился плащ, мятый и еще более нелепый в ансамбле с кроссовками.
Хоркин сел в машину, рассеяно посмотрел на водителя. Было такое ощущение, что он пытается вспомнить нечто важное. Потом Хоркин
– В аэропорт.
ххх
Летит самолет. Над прекрасной российской землей летит самолет.
Хоркин беседует с католическим священником.
– Видите ли,- хорошо поставленным голосом говорит священник в нашей религии мы за все случившееся принимаем вину на себя.
– Это очень сходно с ведантой. Твое "Я" является частицей других "Я", все недоброе отражается и в твоем "Я".
Хоркин посасывает апельсиновый сок. Он расслаблен, но одет столь же нелепо.
– Простите, - говорит священник, - это не мое дело, но я хотел бы задать вопрос?
– Задавайте.
– Ваш внешний вид говорит об определенных трудностях. Может вам нужна помощь?
– Вы имеете в виду материальную помощь?
– Я скорей имел в виду помощь духовную. Но и в материальной церковь не отказывает нуждающимся.
– Вы можете меня исповедовать?
– Да, поделитесь, сын мой, тем, что вас гнетет.
– Боюсь, что вы ошибаетесь. Ваша вера чиста и искренна, но она консервативна. Слова, слова... Позвольте пожертвовать на ваши богоугодные деянья немного денег?
– Ну, мы охотно принимаем пожертвования. Если это облегчит вашу душу...
– Облегчит, вот две тысячи долларов.
– Я просто растерян. Вы уверены, что эти деньги даете эти деньги от чистого сердца. такая, все-таки большая сумма.
– Я уверен. Возьмите.
Мигает табло. Самолет идет на посадку. Таксисты, окружившие пассажиров, не обращают на Хоркина ни малейшего внимания. Он скромно садится в на барьер ограждения и вопросительно смотрит на горластых шоферов. Наконец кто-то удосуживается спросить:
– Поедем?
– Можно.
– Сто тысяч до Москвы.
– Сто, так сто.
ххх
Вестибюль гостиницы "София". Хоркин подходит к администратору, о чем-то говорит, дает деньги. Лицо администратора выражает изумление. Хоркин в сопровождении горничной поднимается в номер. Номер шикарный - суперлюкс.
Хоркин даже не осматривает пять комнат своего временного жилья. Он достает из спортивной сумки маленький кипятильник, быстро заваривает и выпивает чашку кофе и выходит из гостиницы.