Трудный ребенок

Ангел Ксюша

Гостиная пропиталась ночью. Сиреневый свет проникал сквозь задернутые газовые шторы на окнах и стелился по полу витиеватыми лунными дорожками. Кусочек светлого пятна нагло влез на диван и притаился около вышитой золотом подушки.

Дом спал. Наверное, ему снились сны, а может, он просто отдыхал от дневной суеты. Кто знает.

Повернув голову в сторону коридорчика, я явно увидела свет, льющийся из двери кабинета. Вспомнился недавний шепот, любопытство разгорелось с новой силой, и я, крадучись, направилась туда.

Сначала

из-за двери слышался лишь приглушенный гомон, но по мере приближения он оформлялся в слова – отчетливые и понятные.

– Война – не шутка, – тихо, но настойчиво говорил Влад. – И теперь охотники следят за каждым моим шагом. Я просто не могу, пойми.

– Ой ли? – звенящим голосом отвечала Кира. – По-моему, Альрик и сам не прочь посмотреть, разве нет? А может, ты передумал?

– Глупости! – резко ответил Влад. – Ты знаешь, это нужно в первую очередь мне.

– Ну вот и славно. В конце концов, у тебя есть деторожденная. Ничего не изменится.

– У нас еще есть время...

– На что? – насмешливо спросила Кира. – Долюбить? Ты, правда что ли, увлекся?

– Не говори ерунды! Я просто следую плану.

– Ну-ну...

Я застыла у двери, не решаясь войти. Их разговор был жутким. И не в том дело, что они шептались ночью, за закрытой дверью, в темноте, когда все спят, и казался при этом чем-то запретным и опасным. А в том, что было сказано и как. Опасные слова собрались в предложения, вернулась давно похороненная тревога и отразилась громким звоном в ушах. Словно я попала в другую реальность, где повсюду были расставлены кривые зеркала, накрытые вуалью. Мне вдруг стало страшно, что вуаль упадет, и я увижу отражения.

– Не стесняйся, входи, – сказала Кира совсем близко, и я вздрогнула. Дверь распахнулась шире, и она поманила меня пальцем. На ватных, непослушных ногах я шагнула внутрь – на свет.

И остановилась.

Влад полусидел на краешке стола, опираясь ладонями о столешницу. Лицо было невозмутимым, а взгляд колючим.

– Подслушивать нехорошо, Полина, – холодно сказал он.

Дверь сзади захлопнулась, я резко обернулась и наткнулась на ироничный взгляд дочери.

Откуда-то издалека услышала собственный, но в то же время чужой голос:

– Вы почему не спите?

– Ты же все слышала, зачем отпираться? – спокойно спросила Кира.

– Слышала... что?

Она молчала. Смотрела прямо в глаза, и у меня во рту появился противный металлический привкус страха. Виски сжало, дыхание сбилось, перед глазами поплыли багровые круги.

– Что происходит? Кира... дочка?

– Кира не твоя дочь, Полина, – сказал Влад.

Сердце стукнуло и, казалось, остановилось. Огромная дыра в груди, и в ней свистит ветер.

Но разум все еще отказывался верить. Понимать.

– Как не моя? А... чья? – Я повернула голову и встретилась в невозмутимым взглядом вождя атли. Затем снова перевела глаза на Киру. – Кто же она тогда?

–

Ты знаешь, – улыбнулась она. – Поняла еще у двери, ведь так?

– Ты... драугр! – выдохнула я со свистом, отступила на шаг и, кажется, что-то зацепила. Проверять не стала – пялилась на Киру, мысленно молясь, чтобы она сейчас округлила глаза, посмотрела на меня удивленно и все отрицала.

Она не отрицала. Только улыбалась – неестественно, цинично. Я все больше путалась в липкой, противной паутине ужаса.

– Как же так?..

Вспомнился момент, когда я ее увидела впервые после войны. Жаркие объятия, тонкий аромат знакомых духов, шелк волос, скользнувших по моей щеке. И слова: «Я так скучала!». Она сказала это. Первая. А я не могла прийти в себя от радости – видеть ее, касаться, обнимать.

Затем долгие разговоры в темноте под одеялом, объятия. Я уснула, держа ее ладонь в своей. Впервые за последний год уснула счастливой.

И теперь она говорит... она...

Мир завертелся, ноги подкосились, к горлу подкатила тошнота.

Нет, нельзя терять сознание! Нельзя – рядом с ней. Как же так... как все вышло... почему?

Я растерялась. По-настоящему. Сильно. Понимала, что нахожусь в ловушке в собственном доме. Все спят, рядом чудовище, и Влад знает. Знал всегда. А я... что теперь?..

Я перевела на него взгляд, ища поддержки, стараясь рассмотреть на его лице отголоски уверенности, чтобы взять немного себе. Лицо Влада было чужим и отрешенным. Так он обычно смотрел на врагов – не самых сильных, скорее вынужденных и неинтересных. И да, именно такой взгляд я видела летним днем, когда пришла к нему за помощью. Так он смотрел на ту женщину, которую выманил из дома, чтобы я пополнила силы. На ясновидицу.

Сейчас Влад Вермунд смотрел на меня, как на вещь.

– Я так надеялась обойтись без драм, – разочаровано вздохнула Кира.

– Это же Полина, – возразил Влад, не сводя с меня пронизывающего взгляда. – С ней без драм никак.

Я отступила еще на шаг, почти влипнув в стену. Сглотнула и шумно выдохнула. Мысли окончательно спутались, смешались и застыли в голове холодным киселем.

– Не нужно нервничать. Я не обижу тебя сегодня, – ласково сказала Кира.

– Не обидишь? Не понимаю... – Я вновь посмотрела на Влада, теперь уже требовательно. – Где наша дочь?

Влад опустил глаза, а ответила Кира:

– На счет ребенка ты не права. Твоего ребенка никогда не было. Ты выносила меня и родила, чтобы излечить. Я не твоя дочь по крови и никогда ею не была. Ни в первый раз, ни сейчас.

– В первый раз?

– Тот ребенок, который не родился у тебя тогда.

– Ты?! – Я ошеломленно уставилась на нее.

Кира кивнула.

Пальцы потянулись к вискам — там билось, стучало осознание всего, что произошло со мной за эти годы.

– Что же ты... Влад, что же ты наделал? Я жила для нее, умирала... А ты...