Трудный ребенок
Шрифт:
– Не мы. Ты. А в том, чтобы прятаться, я необходимости не вижу. Ты же не собираешься ее убивать.
Не собираюсь. Я сделаю хуже. Превращу ее жизнь в ад.
Женщина неумолимо приближалась. На вид ей было лет пятьдесят, но в реальности, возможно, больше. Ясновидцы, как и мы, живут дольше обычных людей.
Она подошла молча и присела рядом. Глаза смотрели в одну точку, и это выглядело жутко. Словно она под гипнозом. Впрочем, скорее всего так и было.
Рядом с ней проснулась жажда – дикая, неутолимая.
– В этот раз это будет твое решение, – услышала я словно сквозь ватную пелену голос Влада.
Рассеянно кивнула и прикоснулась к ладони ясновидицы...
...Слезы никак не хотели останавливаться. Жалость к себе, смешанная с презрением и чувством вины. Отличный коктейль. Ах да, еще и истощение.
Черт бы побрал дурацкие принципы!
– Ну, хватит. – Влад развернул меня лицом к себе и обнял.
– Я не могу... Как подумаю, что они потом... они же не живут... это хуже... смерти.
Он ничего не сказал, только гладил по голове и обнимал. Как странно, что в такие моменты он мне так нужен, ведь по идее я не должна ему верить. Ни в чем. Откуда это ощущение близости, словно нет человека в мире, который понимал бы меня лучше? Именно сейчас, когда ничего не хочется говорить.
И мне стало легче. Голова кружилась, нали все еще пил мой кен, а угроза истощения жилы никуда не делась. Но отчаяние ушло, уступив место обычной усталости. Если и была какая-то польза от проклятия, то только в этом.
Я и не заметила, как стемнело. Дневная жара спала, пахло плавленым асфальтом и булочками. Из открытого окна доносился едва различимый разговор, из другого – мерное бормотание телевизора.
А мы стояли вдвоем, в обнимку, в чужом дворе, где я так и не смогла пополнить жилу кеном ясновидца.
Влад нашел мою руку и, когда я настороженно отстранилась, произнес:
– Ты же не скажешь, что произошло, верно? – Он покачал головой. – Выглядишь неважно, пророчица. Близко к истощению. Питаться не можешь, а это прямая дорога сама знаешь куда. Сегодня я еще смогу помочь, а завтра будет поздно.
Я сцепила зубы и кивнула. Влад переплел наши пальцы, и я задохнулась. Прислонилась к нему, так как полностью перестала контролировать тело, мысли, эмоции. Сомнения ушли, растворились в сладком ванильном наслаждении. А жила жадно впитывала чужой кен – живительный, сладкий.
Немыслимо хорошо... Сойти с ума можно!
Нельзя, нельзя было этого делать. Теперь будет хуже, сложнее контролировать, противостоять соблазнам...
И пусть! Все равно этот кен, равно как и мой, съест очередной нали. А удовольствие – его так мало. Я не помнила, когда мне в последний раз было так хорошо.
Влад остановился сам. Расцепил наши пальцы, поднял меня на руки и понес к лавочке. Усадил
– Как ты находишь их? Разве они не скрываются? – подавляя зевоту, спросила я. – Неужели за то время, как они возникли, ясновидцы не научились прятаться?
– Научились. Но и мы умеем искать. Особенно одиночек.
– Есть те, которые живут семьями, как хищные?
– Кланами. У таких обычно бывает предводитель и их сложнее выследить. – Влад помолчал немного. – Впрочем, те двое, к которым я привел тебя зимой несколько лет назад – как раз были частью клана. И все равно попались.
– Почему?
– Беспечность. И идиотизм. Ведь ясновидец знал, что я его заприметил. Знал, что буду следить. Но все равно оторвался от клана. И девчонку привел. Ей просто повезло, что ты оказалась такой...
– Какой?
– Мягкой. – Он крепче прижал меня к себе и вздохнул. – Хотя если бы ты не была сольвейгом, питаться все равно пришлось бы.
– Как они выживают? Как прячутся? В мире столько хищных, почему ясновидцы не вымерли, как вид? – спросила я, игнорируя слова Влада о моей слабости.
– Их гораздо больше. И они не умирают, Полина. Выпитый ясновидец все еще способен производить здоровых детей.
– Клан позволяет выпитым заводить детей? – удивилась я.
– Им запрещено прерывать беременность. Глупые законы, пережитки прошлого. Клан заботится о таких детях, если они появляются на свет. Но есть те, кто не хочет жить в клане. Анархисты вроде тебя. – Он усмехнулся и заправил прядь волос мне за ухо. – Поздно уже. Ты измучена. И если продолжишь допытываться, я тоже начну спрашивать. Например, о том, почему ты сегодня в таком состоянии...
Я решила не испытывать судьбу. Влад и так повел себя достойно – помог, вопросов не задавал. Да и если честно, я сама устала. Выдохлась. Нужно было поспать, а затем продолжить нелегкий путь к освобождению Киры.
Я закрыла глаза, уткнулась носом Владу в шею и отключила мысли. Понимала, что скоро придется снова пережить жгучую боль, а затем несколько дней ждать, пока пройдут волдыри на ладонях. Выгнать нали, впустить очередного – обычная схема.
Но не сейчас. Сейчас я сошла с тропы и не жалела об этом.
Наверное, чтобы сохранить силу, нужно поддаться слабости. В последние дни я чувствовала, что схожу с ума, но рядом с Владом это ощущение ушло, вновь появилась уверенность, а его кен избавил мою жилу от агонии. Будь между нами все по-другому, я, наверное, считала бы его лучшим вождем в мире. Заботливым, сильным, справедливым.
Но у нас все так, как есть. Проблемы никуда не делись, и завтра снова будет отчуждение и недоверие. И пусть. Сегодня я вывесила белый флаг. Война – это не только битвы. Дипломатия и переговоры иногда спасали много жизней. Сегодня спасли мою.