Трудный ребенок

Ангел Ксюша

На балконе было холодно. Небо затянули дождевые тучи – низкие и тяжелые.

Осень.

В то, что я пропустила почти всех нали, не особо верилось. Лето прошло в борьбе, и вот я у финиша. Но готова ли перешагнуть черту? Кем я стану после этого?

Да пофигу! Главное – вернуть Киру.

Слова для ритуала я выучила назубок. Нельзя ошибиться в конце, нужно все сделать правильно.

Глеб стоял рядом, курил и смотрел вдаль.

– Ты действительно сможешь? После того, что было? – мрачно

спросил он.

– У меня нет выбора. К тому же... – Я посмотрела на побелевшие от времени шрамы. – Уже не болит. Ни внутри, ни снаружи.

Из своих приключений я вынесла один прекрасный урок: все проходит. И плохое, и хорошее. Мы двигаемся по прямой, и значение имеет лишь цель. Наша с Владом проблема в том, что цели у нас разные. И принципы.

Иногда я завидовала ему. Он так легко принимал решения. Пренебрегал несущественным, по его мнению, ставил главное выше остального. Никогда не сомневался. Не то, что я.

Впрочем, в одном я была уверена твердо: я найду Мишеля.

Шесть дней...

Меньше недели до встречи с Первозданными. Я увижу святая святых.

Хотя мне плевать на них. На самом деле, это все ярлыки, маски, которые мы носим. Пророчица, защитница, воин, охотник. Сольвейг.

Нет, моя сила хоть что-то да значит! И впервые я не жалела о том, кто я есть.

Шесть дней на самом деле очень мало, когда стараешься оттянуть неприятный момент. И так много, когда чего-то ждешь. Чего было во мне больше – страха или нетерпения – я не знаю.

Заветный день начался обычно – хмурым сентябрьским утром и головной болью. Я уже к ней привыкла, как к чему-то злободневному и обычному. Проглотила таблетку, запила водой.

За три дня нали никак себя не проявил, даже кен почти не пил. Слабенький. Почему последний такой?

Хотя я не сожалела, с меня хватило и восьмого.

Глеб почти не говорил со мной, ходил по дому тихий, молчаливый и много курил. Боялся, как пить дать. А я – ни капли. Поражалась собственному безразличию, но скорее всего, я просто устала.

– Пора, – сказала и прикоснулась к рукояти ножа. – Скоро девятый уйдет. Если не провести ритуал, все будет напрасно.

– Я боюсь, – честно признался Глеб. – Если не выживешь, буду пилить себя до смерти.

– Выживу. Главное, будь рядом, хорошо?

Он кивнул.

Я еще раз мысленно вспомнила слова заклинаний. Зажгла свечи, нарисовала красной краской знаки на полу.

Руки дрожали, в ушах шумело, а сердце готово было выпрыгнуть из груди. Молния не бьет в одно место дважды – есть шанс, что не выживу. Но если не попробую, точно не узнаю, на что способна.

Кира – самое дорогое, что у меня есть. Без нее жизнь не имеет смысла. Как парадоксально, что в прошлый раз ради дочери я выкарабкалась после такого ритуала, а

сейчас провожу его сама, чтобы спасти ее.

Моя кровь в ней, моя кровь в тазике на полу...

Я шептала заклинания и чуть не плакала. Было больно, но я вела ножом по исковерканным запястьям.

Все проходит, и это пройдет. Я сильная. Смогу.

Кровь – сила. Кровь – жизнь. Жертва богам. Все началось в ночь, когда на гору пришел Гарди. Я ощущала себя на той горе – рядом с ними, с Херсиром и Лив. Как часть древности.

Время потеряло значение, пространство подернулось поволокой тумана – зыбкого и беспросветного. Я одна в этой тьме. Даже нали покинул меня – неслышно вышел, словно его там и не было.

С губ еле слышно срывались слова. Нельзя останавливаться. Даже если очень хочется. Даже если накатила слабость и безумно тянет спать. Это все от потери крови, но это пройдет.

Сколько времени длился ритуал? Минуту? Две? Десять? Я надеялась только, что Глеб сможет вовремя заметить, что пора делать перевязку. Доверяла ему. Никогда не подумала бы, что после всего смогу кому-то вот так доверять.

Последние слова заклинания буквально выплюнула, выдохнула и расслабилась. Жутко хотелось пить, перед глазам плыли темные круги. От запаха собственной крови тошнило.

А потом началось.

Девятый прошел сквозь меня быстро, даже молниеносно. Затем вернулся восьмой – от него болел живот, скрутило кишки. Но он тоже не задержался – уступил дорогу седьмому.

«Только не умирай, Полевая!» – услышала я обрывок мысли Глеба и улыбнулась. У меня получилось.

– Вяжи! – прохрипела, и он метнулся за бинтами.

Они проходили через жилу – все нали, только в обратном порядке. Шестой, пятый, четвертый... Живот горел огнем, огонь лился в вены, заполнял меня, и я словно полыхала изнутри.

На краю сознания констатировала факт, что Глеб перевязал мне руки, обнял и крепко прижал к себе. Я больше не могла себя контролировать – ритуал завладел мной и руководил. Меня словно сшибло огромной волной, и я ушла под воду.

Третий нали показал мне тьму – ту, о которой говорил незнакомец из сна. Жуткую и безликую. А потом я увидела Тана – он улыбался. Колдун знал.

Странно, но вся злость к нему испарилась.

А потом в меня вошел второй, и я забыла о колдуне.

Первый причинил сильнейшую боль. Задержался в жиле, разрывая ее в прямом смысле. Из этих разрывов сочился кен. Вытекал, трансформируясь в небольшие, но уже оформленные щупальца охотника.

– Ты достойна, – произнес голос в моей голове, и меня накрыло.

Откуда-то извне, но в то же время изнутри в меня хлынула сила. Много – казалось, захлебнусь. Меня распирало от кена – горячего, почти кипящего.