Трудный ребенок
Шрифт:
– О, я уверен в этом! – констатировал Мишель.
– Прелестно, – усмехнулся Альрик и подался вперед. На лице явно читалось любопытство и азарт. – Такого я еще не видел.
– Нельзя ставить опыты над людьми. – Охотник развернулся и сверкнул глазами. – Нельзя так поступать с ней!
Взглянул на меня. Так и есть – жалость. Ненавижу, когда жалеют!
– Не нам решать, друг мой. Не нам.
– О чем вы? – Я перевела взгляд с охотника на Первозданного и обратно. – Какие опыты?
Мишель подошел ближе. В последний раз я была так
Страх ушел. Тот, что обычно испытывают хищные в присутствии охотника. Мишель наклонился, приблизив свое лицо к моему, и я могла различить темные прожилки на серой радужке его глаз. На лице древнего застыла тревога.
– Беги, Кастелла, – повторил он фразу из сна. – Убирайся подальше. Из города, из страны. Прячься.
– От кого бежать?
– Хватит! – Альрик поднялся с места, и Мишель отвел взгляд. Отошел в сторону, усиливая мое смятение.
О чем он предупреждал?
– Ты узнала все, что хотела? – сухо поинтересовался Первозданный и повернулся в сторону выхода. Я взглянула на охотника.
– Где моя дочь? Она с Таном?
Мишель кивнул. На меня больше не смотрел. Казалось, он ляпнул лишнего и теперь стыдится. Еще и «начальство» прогневил.
Впрочем, Альрику будто и дела не было больше. Он изучал обои на стенев коридоре .
– Пожалуйста, – прошептала я. – Где Тан?
Древний окинул меня тоскливым взглядом и бросил:
– Не знаю. И тебе не советовал бы искать.
И отвернулся.
Мы вышли на свежий воздух. Липецкий, как оказалось. Какая ирония – тот же район, где находится квартира Влада. Количество древних на один квадратный метр растет, а надежда найти дочь катастрофически тает.
Природа постепенно засыпала: умирали листья на деревьях, желтели и сыпались на тротуар. А ведь еще только сентябрь. Я всегда любила лето, но в этом году не заметила, как оно пролетело. Была занята нали.
Люди на улице куда-то спешили, спотыкались, ловили такси, втискивались в переполненные автобусы. Жили. Не то, что я. За время, когда во мне были нали, я отвыкла от суеты города, у меня была собственная спешка, не имеющая никакого отношения к миру людей.
Сегодня спешить было некуда...
– Теперь ты знаешь, что просить, верно? – Первозданный выглядел безмятежным и спокойным. Он смотрелся нелепо в пестрой рубашке на унылых липецких улицах – как насмешка над увядающей осенней природой. Она умирала, а Альрик будет жить вечно.
– Верни мне Киру, – ответила я. – И получишь кен. Много кена.
Он вздохнул. Совсем как человек, но ведь он не человек! Охотник, обросший древностью настолько, что уже нет смысла убивать хищных. Нет смысла ни в чем, но он придумал его себе.
Интриги. Тайны. Опыты. Я всего лишь подопытная крыса...
Мишель хотел предупредить меня, но Первозданный помешал. А значит, он играет со мной в какую-то игру, правил которой я не знаю. Что ж, сыграю и я.
–
– Ты вернешь мне дочь? Если нет, я не вижу смысла...
– Идем, – повелительно перебил он и взял меня за руку.
На этот раз за дверью оказался совершенно другой мир. Даже можно сказать, другое время. Средневековье какое-то.
Темный коридор тянулся в обе стороны от открывшегося портала. Я оглянулась. Дверь, из которой мы вышли, исчезла, а на ее месте была стена. На ней – горящие факелы. Как в кино.
– Что это за место? – спросила я, уже и не надеясь получить ответ.
– Мы жили так несколько веков назад. Решили сохранить, как есть. От той жизни уже ничего не осталось, только воспоминания, и они тут. – Первозданный прислонил палец ко лбу. – Но у нас достаточно кена и умений, чтобы воплотить их в реальность.
Шли мы долго – минут десять. Не знаю, может, Первозданный несколько веков назад любил подолгу блуждать по подземельям.
Постепенно коридор ширился, иногда ответвляясь то влево, то вправо, и, в конце концов, привел нас в большой круглый зал.
В зале было шумно.
Десятки охотников заполонили помещение, разбились по группам и что-то оживленно обсуждали. Никогда не видела столько охотников вместе. Даже представить не могла, что их так много.
– Их гораздо больше, – словно прочтя мои мысли, улыбнулся Альрик. – Да ты не бойся, проходи. Теперь ты – часть этого мира. Во всяком случае, пока твои щупальца на месте.
Я осторожно шагнула вперед. Почему-то казалось, сейчас они все посмотрят на меня и увидят зверя. Ведь так они называют нас – зверями. А когда увидят, сразу убьют. Я не смогу драться с таким количеством охотников. И почему я раньше не думала, что их может быть так... много?
На нас с Альриком смотрели с интересом. Не с тем, который подразумевает «О, зверь пришел в гости!». Альрик улыбался и знакомил меня с мужчинами разных возрастов, а они восхищенно смотрели на меня и жали руку.
– Женщины не так часто становятся подобными нам, – шепнул мне на ухо Первозданный. – Хищные женщины не впускают нали, а для ясновидцев... Слишком тяжелы испытания, которые требуется пройти. Женщины не выдерживают – сдаются.
– Но такие были? – забывая, где нахожусь, с любопытством поинтересовалась я.
Черт, я в самом сердце мира охотников! Могла ли представить себе это раньше? Что буду стоять тут, рядом с Первозданным и расспрашивать о быте и особенностях жизни врагов?
– Были, – кивнул Альрик и поприветствовал очередного охотника. Кажется, на испанском. Темноволосый и смуглый мужчина посмотрел на меня заинтересовано, и я нервно улыбнулась.
– Ты здесь лакомый кусочек, Полина. Если останешься, от поклонников не будет отбоя. Сможешь выбрать достойнейшего из достойных.