Трудный ребенок

Ангел Ксюша

– Так ты молодой... охотник? – нервно спросила я.

– Два года как снизошла благодать, – ответил он, и к моей большой радости, посмотрел в глаза. Улыбнулся. Признаться, улыбка у него была приятная. Располагающая. Но все же он пугал меня до жути – чем-то внутри глаз, карих с яркими темно-красными вкраплениями.

– Я вижу, ты относишься к этому так же трепетно, как и Сар.

– Нет ничего лучше, чем рвать жилу зверя, – не колеблясь, ответил он. – Видеть, как стекленеют его глаза. И нет ничего

приятней, чем смотреть, как их женщины корчатся, впуская в себя семя охотника. Знаешь, что случается потом, Полина?

– Они умирают, – выдавила я, не в силах сбросить оцепенение от слов Бенджамина.

Он ненавидел нас. Каждого хищного. Готов был убивать всех, без разбора.

И никогда мы не сможем понять друг друга, найти взаимопонимание. Как и в легенде, хищный убегает, а охотник охотится.

Мне на плечи легли теплые руки, и я резко повернулась. За спиной стоял Мишель и смотрел на Бена в упор. Что бы ни случилось между нами в прошлом, я была рада, что он подошел. Оставаться один на один с озлобленным и опасным врагом не хотелось.

– Бен досаждает тебе? – спросил Мишель, не сводя взгляда с молодого охотника.

Я не знала, что ответить, поэтому промолчала. Сердце колотилось, как сумасшедшее. Почувствовала, как начинают трястись руки, и спрятала их за спиной. Еще не хватало выказать страх перед охотниками.

– Мишель, не будь занудой. Мне нравится девушка, могу я немного пофлиртовать? – Бен, похоже, решил все свести к шутке.

– Только не с ней, – отрезал Мишель.

Прям битва взглядов с выплеском тестостерона. Захотелось побыстрее уйти. Когда уже меня всем представят и можно будет совершить обмен?

– Как скажешь, – сухо бросил Бен, окинул меня откровенным взглядом и отошел.

Я облегченно выдохнула. Все же он пугал меня, несмотря на молодость. Фанатики всегда страшны тем, что непредсказуемы.

– Не стоит тебе общаться с Беном, – тихо сказал Мишель и повернулся ко мне. – Он беспредельщик. Ему нравится причинять боль зверям.

– А тебе разве нет? – спросила я резко.

– Я лишь подчиняюсь законам природы. Или считаешь, справедливо, что вы пьете кен ясновидцев, оставляя их... опустошенными?

– Нам это нужно, чтобы жить.

– А мы помогаем выжить им.

На это у меня не было ответа. Хорошо, когда все черно-белое, но когда сложно сказать, кто прав, невольно начинаешь сомневаться.

Но я хищная. До сих пор. Несмотря на новый кен и щупальца. Внутри я осталась все той же Полиной – пророчицей атли.

– Не стоит об этом говорить. Тем более с тобой.

– Я не хотел причинить боль, Кастелла.

– Не называй меня так – это пугает. Словно ты... зациклен. Меня зовут Полина.

– Я просто привык, – улыбнулся он. – Когда живешь столько, сколько живу я, перестаешь обращать на такое

внимание. Ты теперешняя очень похожа на ту Кастеллу, что я знал. Даже внешне.

– Ты скажешь, о чем предупреждал меня?

Я решила сменить тему. Если мне нужно общаться с ним, лучше обернуть это в свою пользу. Альрик и Мишель явно что-то знали. А еще Уна и тот человек из сна. Я пророчица и должна доверять видениям.

– Не могу, – сдавленно ответил Мишель. – Поклялся глубинным кеном. Но знаю того, кто может.

Серые глаза с узкими зрачками сверкнули. Видно было, что ему доставляет удовольствие то, что он собрался сказать.

Мишель тоже в какой-то мере фанатик. Если охотники все такие, не хотела бы я быть частью этого. Хотя Андрей вот совсем другой...

– Кто? – спросила я шепотом. – Я его знаю?

– Ты знаешь его прекрасно. Больше того – живешь с ним в одном доме. – Я отстранилась и нахмурилась, а Мишель улыбнулся. – И однажды ты присягала ему на верность в месте силы хищных.

– Влад...

– Ему ничто не мешает сказать. Ни клятва, ни обязательства. Вот у него и узнай.

– Он не ответит. Он никогда ничего не говорит, – уныло произнесла я.

– А ты спроси, что он знает о драуграх.

– О драуграх? – удивилась я.

Драугры в мире хищных были чем-то вроде страшилок, которыми пугали детей на ночь. Как бабайка. Типа не будешь спать, придет злой драугр и выпьет твой кен до капли. В легендах же опровергалось их существование как утопическое. Никто никогда не видел их, а верить переставали примерно в то же время, как человеческие дети в Деда Мороза.

Мишель вздохнул и тоскливо посмотрел на возвращающегося к нам Альрика.

– Просто спроси. – И отошел в сторону.

– Извини, пришлось отлучиться, – лучезарно улыбнулся Первозданный, протягивая мне руку. – Ну, ты готова знакомиться?

Я выдохнула и кивнула.

Думала, что нали – самое большое испытание. Ха! По сравнению с этим днем, Девять – ничто.

В конце концов я напрочь забыла все имена, что мне называли, да и лица, если честно, слились в одно – невыразительное и не запоминающееся. Только вот карие с красными прожилками глаза забыть было сложно. И фразу, что как бы между прочим бросил Бен.

Но потом и она затерлась новыми впечатлениями, знакомствами, улыбками и настороженными взглядами. Кто-то интересовался мной всерьез, кто-то побаивался, кто-то не доверял. Альрик наблюдал и улыбался уголками губ, и я все больше убеждалась: он изучает меня. Повадки, реакции на трудности. Испытывает на прочность. И впервые начала тревожиться, что это не пройдет для меня даром. Нельзя недооценивать древних. Альрик из всех Первозданных казался мне самым опасным, несмотря на то, что он лучше всего отнесся ко мне.