Трудный выбор
Шрифт:
— Немедленно отпустите его! — Закричала я.
Не теряя ни секунды, я отстранилась от Деррика и поскакала вперед.
Под натиском моей лошади горожане не могли игнорировать меня, как в прошлый раз, когда я пыталась остановить публичные пытки. С молчаливой яростью, подстегивающей меня, я погнала лошадь вперед, пока не ворвалась на зеленую лужайку и не останавливалась, представ перед шерифом. Махнув хлыстом в сторону вытянутой руки шерифа, я полоснула по раскаленному железу. Щелчок и сила удара заставили его опустить руку и выронить пыточное орудие. Стараясь успокоиться, я напряженно сидела в седле. И
скорее
— Что все это значит, шериф? — Спросила я. — Вы знаете, что мои законы запрещают публичные пытки.
Глаза шерифа сузились, он провел рукой по темной бороде и усам и что-то проворчал.
— Следите за своими словами, шериф. — Голос Деррика был жестким. –
Вы не должны оскорблять леди Розмари, если не хотите заплатить за это.
— И что вы собираетесь делать? — Выражение лица шерифа стало насмешливым. — Вы собираетесь отрезать мне язык?
— Как ни заманчива эта перспектива, — сказал Деррик, — я уважаю решение леди Розмари не применять пыток.
— О да, — ответил шериф с легкой улыбкой. — Вы ведь не посмеете ослушаться леди Розмари? Не тогда, когда вы надеетесь затащить ее в свою постель.
Деррик с рычанием соскользнул с лошади, выхватил кинжал и прижал лезвие к сердцу шерифа, прежде чем тот успел моргнуть. Я панически втянула воздух при виде крови, которая собралась вокруг острого лезвия.
— Сэр Деррик! Пожалуйста, не надо, — настаивала я.
Я не хотела, чтобы он сделал что-то опрометчивое, о чем потом пожалеет. Услышав мои предостережения, Деррик ослабил давление. Но мышцы его рук и спины округлились от силы и гнева. Он наклонился и выкрикнул шерифу в лицо:
— Ваше откровенное пренебрежение приказам леди Розмари вызывает у меня отвращение.
Деррик толкнул шерифа с такой силой, что тот отлетел назад и упал на спину. Потом подошел к лошади и одним быстрым движением снова оказался верхом. Они обменялись мрачными взглядами.
— Будьте уверены, шериф, если вы еще когда-нибудь будете плохо отзываться о леди Розмари, я не отрежу вам язык, — стальной голос Деррика разнесся над головами собравшихся. — Я вырежу ваше сердце.
Глава 18
В ту ночь кошмары вернулись в мои сны, непрошеные, нежелательные, и, конечно, не неожиданные. Не находя себе места не только от ужасных снов, но и от всего, чему я была свидетелем в течение дня с Дерриком, утром я встретилась в часовне с аббатом Фрэнсисом Майклом, чтобы помолиться.
Как бы сильно я ни боялась того, что должна сделать, я также знала, что пришло время проявить свою власть как хозяина и правителя земель Эшби.
Первым делом я должна наказать шерифа. Несмотря на то, что когда-то он заслужил благодарность моего отца за то, что спас меня, я должна была лишить его привилегированного положения, возможно, даже посадив в темницу на некоторое время. До моего восемнадцатилетия оставалась всего неделя, и я должна была дать ему и всем
Сидя в золотом кресле в парадном зале, я прокручивала в голове все наши с Дерриком вчерашние беседы с крестьянами. Я поняла, что должна не только наказать шерифа за непослушание, но и расспросить его о вспышках странной болезни. Поделившись моими опасениями с аббатом, он первым предположил, что шериф, возможно, более зловещ, чем он думал.
Тяжесть ответственности тяжким грузом легла на мои плечи. Почему становиться лидером и взрослым так трудно?
Рыцари и их оруженосцы завтракали за боковыми столами, нарушая пост, но у меня не было аппетита. Мой желудок слишком остро реагировал на события. Я пристально смотрела на широкие двойные двери, ожидая шерифа, мысленно пытаясь заготовить речь. И чуть не подпрыгнула, когда вошел мой привратник Джеймс. Но, поняв, что он ведет ко мне не шерифа, а одного из наемных работников, работавших в монастыре, я облегченно откинулась на спинку стула. Человек подошел к завтракающему аббату.
После нескольких минут тихого, но настойчивого разговора, аббат вскочил со стула с такой резкостью, что тот опрокинулся позади него, ударившись об пол с раскатистым грохотом. Его глаза округлились от ужаса:
— Вы уверены?
Наемный рабочий серьезно кивнул.
— Уже известно кто убийца? — спросил аббат, побледнев.
При упоминании об убийстве в парадном зале воцарилась тишина, и все взгляды устремились через зал на монастырского работника. Рабочий огляделся, и его взгляд остановился на Деррике, который стоял с герцогом и двумя его спутниками около двойных дверей. Они, очевидно, ожидали какого-то сопротивления со стороны шерифа и планировали поддержать мои усилия противостоять ему. Красивое лицо Деррика было небрито, под глазами залегли темные круги. Но он стоял прямо и уверенно, как и подобает рыцарю его ранга. Рабочий оторвал взгляд от Деррика, покачал головой и прошептал на ухо аббату. Глаза аббата сузились, морщины на лице стали глубже.
— В чем дело, святой отец? — Спросила я.
Он посмотрел на меня своими добрыми глазами с такой печалью, что у меня внутри зазвенели тревожные колокольчики. Должно быть, случилось что-то ужасное. Я молилась, чтобы это не была очередная вспышка болезни.
— С прискорбием сообщаю вам, дитя мое, — мягко сказал аббат, — что сегодня утром шерифа нашли убитым в постели.
— Убитым?!
Я быстро поднялась со стула, не в силах поверить, что такое могло случиться. Кто мог это сделать? Ни укрепления вокруг поместья, ни злобные собаки не помогли. Конечно, у меня были причины уволить его и наказать.
Но убийство? Я покачала головой.
Аббат взглянул на Деррика с такой злостью, что у меня внезапно дрогнуло сердце. Нет! Безмолвный протест пронзил мой разум. Только не
Деррик! Аббат снова повернулся ко мне, и я задрожала так, что у меня чуть не подкосились колени:
— Сегодня утром слуги шерифа нашли своего хозяина в постели… с сердцем, вырванным из груди. Они сообщили моему посланнику о том, что произошло.
Я покачала головой, слишком встревоженная, чтобы ответить.