Трудный выбор
Шрифт:
— Благодарю вас, ваша светлость.
Слабый свет лился через круглое витражное окно над алтарем. В свете зажженных свечей в настенных канделябрах лицо герцога оставалось темным:
— Мои люди и я готовы отправиться в путь.
Я кивнула:
— Желаю вам удачи в ваших поисках.
Даже если кто-то из нас найдет достаточно улик, чтобы оправдать
Деррика, я сомневаюсь, что он захочет продолжать ухаживания после такого унижения. Уважение, которое я заслужила в его глазах, было потеряно, потому что я не смогла справиться с ситуацией. Я в очередной раз доказала свою слабость как лидер.
До моего восемнадцатилетия
Возможно, мне нужно было начать переезд в монастырский пансион, хотя мое сердце сопротивлялось этой мысли.
Герцог взял меня за руки и сжал их:
— Я знаю, что ты смущена и обижена. Я не хотел, чтобы так случилось.
— Именно этого я и боялся, — начал аббат.
Герцог оборвал его резким взглядом:
— Ты пообещаешь мне две вещи? — мягко спросил он.
— Что угодно.
— Я понимаю: сейчас проще думать, что ситуация безнадежна и что вся эта затея закончилась неудачей. Ты можешь даже решить, что лучше сейчас пойти в монастырь.
Я кивнула. Он читал мои мысли.
— Но надежда еще есть, — сказал он. — Ты подождешь еще неделю, прежде чем уйти?
Аббат раздраженно вздохнул. Но прежде чем я успела возразить, герцог продолжил:
— Мне нужна всего неделя, — взмолился он. — Пожалуйста!
Что хорошего может произойти в течение одной недели? Это только затянет мою сердечную боль и отложит принятие моей судьбы. Выражение лица аббата отражало мою мысль. Но я все равно кивнула. Как я могла отказать старому другу в его просьбе?
— Если хотите, я подожду еще неделю.
— И еще одно обещание, дорогая. — Герцог сжал мои руки. –
Пожалуйста, проследите, чтобы с Дерриком ничего не случилось.
Стражники отвели его в подземелье под замок. Я не была в подземелье много лет. Я была там всего один раз, и шорох крысиных когтей по камням разбудил мои кошмары. После этого визита я много ночей не могла заснуть.
— Ему действительно необходимо быть в темнице? — Снова спросила я аббата. — Вы уверены, что его нельзя запереть в одной из комнат?
— Я уже объявил горожанам, что преступник, виновный в смерти шерифа, пойман и заперт в темнице. Если вы освободите его, что люди подумают о ваших лидерских качествах? Вы бы хотели, чтобы они считали вас честной и справедливой, или думали, что вы движимы малейшей прихотью вашего сердца?
Герцог искоса взглянул на аббата:
— У меня такое чувство, что уединение подземелья будет самым безопасным местом для Деррика во время моего короткого отсутствия.
— Самое безопасное место для Деррика? — Повторила я, не понимая.
Герцог произнес это так, словно Деррику угрожала опасность:
— Я оставлю его оруженосца присматривать за ним, — продолжал герцог, — но, тем не менее, прошу вас устроить сэра Деррика поудобнее, пока меня не будет.
— Я прослежу, чтобы мои охранники относились к нему как можно более внимательно.
Это самое меньшее, что я могла сделать для герцога и Деррика. Аббат поджал губы и погладил деревянный крест:
— Надеюсь, вы не думаете, что сможете отпустить сэра Деррика по возвращении, если, конечно, у вас не будет доказательств его невиновности.
Герцог сжал мою руку, но его самообладание победило:
— Мы поговорим об условиях освобождения, как только я вернусь.
Я
— Не забудь о своих обещаниях. — Он наклонился и поцеловал меня в макушку.
— Не забуду.
Затем, грустно улыбнувшись в последний раз, повернулся на каблуках и вышел из часовни. Еще до того, как он уехал, я уже желала его возвращения.
Глава 19
Я замерла на верхней площадке темного коридора, ведущего в подземелье. Воздух уже здесь стоял промозглый, с кислым запахом. Вдохнув его, я сморщила нос.
— Миледи? — прошептал Бартоломью, мой верный старый страж.
Он был уже на полпути вниз по первой винтовой лестнице и смотрел на меня через плечо, подняв брови в ожидании. От мерцающего света факела на каменных стенах заплясали жуткие тени.
— Вы хотите вернуться? — Из-за отсутствия верхних передних зубов произнес он шепеляво.
Я покачала головой и сделала шаг вперед. Домашние туфли бесшумно скользили по полу. Я плотнее закуталась в плащ, который накинула прям поверх ночной рубашки. Теперь, когда я зашла так далеко, я уже не могла повернуть назад. Даже если все во мне жаждало отступить. Я обещала герцогу, что позабочусь о том, чтобы с Дерриком обращались хорошо. После полного бездействия целого дня, наедине с мыслями о том, как он дрожит и страдает в своей темной камере, я решила, что мне нужно спуститься вниз и выяснить, как у него дела.
Бартоломью снова двинулся вперед. Спускаясь в недра замка, его шаркающие шаги отдавались громким эхом. Мои ноги дрожали от страха перед темной бездной, в которой мои кошмары вспыхнули с новой силой: крысы в бездонной клетке, отчаянно и жадно копающиеся в человеческой плоти. Мой взгляд вернулся к двери наверху лестницы, где аббат поставил двух стражников. Мне не надо было идти, я могла послать Бартоломью все узнать. Кроме того, я сомневалась, что аббат Фрэнсис Майкл одобрит мою инициативу. Но аббат днем вернулся в монастырь, чтобы подготовиться к моему переезду, и я уже не беспокоилась о его осуждении. Труди тоже не согласилась бы на это мероприятие, что было еще одной причиной, почему я прождала до самой глубокой ночи, и направилась к подземелью только после того, как храп моей няни заполнил комнату. Бартоломью исчез за поворотом винтовой лестницы, унося с собой свет факела и оставив меня в сгущающейся темноте. Я поторопилась за старой гвардией, прежде чем позволила страху помешать мне сделать то, что должна. Как бы мне ни хотелось развернуться и убежать на свежий воздух, в безопасность верхних этажей, что-то такое двигало мной, что я не могла проигнорировать. Мне нужно было увидеть Деррика. И если быть честной, мое желание увидеть его было чем-то б'oльшим, чем просто обещание герцогу. Я увлеклась им. И я верила, что он чувствовал то же самое ко мне. У меня была непреодолимая тяга узнать правду, прежде чем я перееду в монастырь. Даже если это не изменит того, что я стану монахиней и выполню Древний обет, по крайней мере, у меня был бы мир в душе от отсутствия сомнений.