Туманы Авелина. Колыбель Ньютона
Шрифт:
Последнюю мысль он быстро отогнал.
Лаккара припарковал машину на открытой площадке и вытащил из внутреннего кармана пальто конверт с адресом. Файэрс-стрит, 240 — он знал это здание. Сама Файерс-стрит была исключительно пешеходной улицей; она пролегала параллельно Уэллингтону, и многие политики с удовольствием снимали там квартиры. Удобно: перешёл дорогу — и ты уже на работе. Когда-то по Файэрс бегали троллейбусы, но когда на этой улице появились первые фешенебельные магазины и рестораны, было решено закрыть её для дорожного движения. Всё —
Альберт прошёл несколько блоков от парковки, прежде чем остановился перед высокими вращающимися дверями с золотым номером «240» над ними. Весь небольшой орестовский даунтаун (всего несколько кварталов) был застроен небоскрёбами из стекла, отражавшими небо и соседа-близнеца с таким же небом на панелях. Из общего стиля выбивался только правительственный комплекс. Альберта в первое время здесь даже охватывал приступ агорафобии — так не похожа была эта улица и прилегающие к ней на улицы его родного города. Но потом привык.
Он вошёл в здание, миновал огромный искусственный водопад и без труда нашёл лифты. Вызывая кабину, заметил краем глаза приближавшуюся к нему невысокую женщину с короткими светлыми волосами, одетую в строгий коричневый костюм. В руках она держала небольшой кейс. Лаккара придержал дверцы лифта, пропуская женщину вперёд. Пожалуй, единственное, что ему нравилось в Оресте: здесь по-прежнему строго следовали правилам хорошего тона во всём, что касалось женщин, — и женщины не возражали. В том же Тангросе с большим успехом можно было нарваться на хамоватую феминисточку, которая на такой вот жест отреагировала бы напористым: «Дверь сама могу попридержать», но здесь... Дама вежливо, с улыбкой, кивнула и прошла вперёд, как ей и полагалось. Лаккара зашёл следом за ней.
— Вам на какой этаж? — спросила незнакомка, снимая солнечные очки. Альберту показалось, что женщина старше его лет на пять. Отчего-то подумалось, что она, вероятно, учительница: минимум косметики, нелепо, полукругом, выщипаны брови, две глубокие строгие складки на переносице.
— На одиннадцатый, — ответил Альберт, и она нажала нужную кнопку. Обернулась к попутчику:
— Мистер Лаккара, если не ошибаюсь?
Замечательно, его уже узнают на улицах, будто какую-нибудь поп-звезду...
— Сидней Фрейзер, аудитор, — улыбнулась она, — у нас с вами назначена встреча в восемь. Вы пунктуальны.
Аудитор... Она опустила слово «генеральный».
— Я уверена, что Джон уже на месте. — Уловив замешательство Лаккары, Сидней продолжила: — Джон Селорми, мой помощник, он тоже примет участие в нашей беседе.
Да, Альберту было знакомо и второе имя. Вот чего он не ожидал, так это того, что человек, недавно назначенный на пост генерального аудитора, окажется женщиной. Ему казалось, что имя Сидней — мужское.
Лифт распахнулся, женщина уверенно вышла первой, даже не ожидая от Альберта вежливого жеста. В Оресте это было её право. Лаккара невольно подумал о разнице между женщиной, наделенной силой и властью, и теми, кого он называл «сопливые
Альберт пошёл рядом с женщиной, распахнул перед ней дверь. Офис генерального аудитора занимал весь этаж. Коротко представив Лаккару секретарю на входе, Сидней пригласила Альберта за собой. Она не тратила даром ни минуты — сняла на ходу пальто, перчатки и шарф. Лаккара последовал её примеру и тоже снял пальто. Широко вышагивая за Сидней, он всё равно не поспевал. Она задавала энергичный тон. В любом другом заведении его попросили бы подождать минут пять-десять, предложили напитки, развлекли разговорами о погоде. Но у Сидней Фрейзер не было пяти минут. Поэтому разговор она начала ещё на ходу:
— Вы, конечно, уже в курсе, какой шорох навели ваши разоблачения в Парламенте? Довольны результатом?
Это был совсем не тот результат, которого он добивался, но Альберт ответил, что вполне.
Джон Селорми, встретивший Лаккару в офисе, крепко пожал ему руку и улыбнулся. Альберт заметил щербинку между передними крупными зубами. Из-за неё Селорми забавно причмокивал при разговоре, и Лаккаре с трудом удавалось сдержать улыбку.
— Джон — наш эксперт-аудитор в области финансового учета, — заметила Сидней, — и большой ваш поклонник.
— Да уж, кашу вы заварили, — чмок, вырвавшийся у Джона в этот раз, был на полтона выше и, вероятно, выражал нечто приближённое к восторгу. Ещё неделю назад Лаккара принял бы это как комплимент, но сейчас он только привычно напомнил себе, как мало у него было возможностей контролировать ситуацию и предотвратить трагедию.
— Прошу прощения за немного нервозную обстановку, — начала Сидней, как только они расположились у стола, и она разложила перед собой какие-то документы, — у нас первого числа запланирован переезд в новое здание, но строительная компания не успевает по срокам, поэтому мы подвешены в воздухе. Плюс, им пришлось сносить часть стен в помещении...
Она поймала удивлённый взгляд Альберта и охотно пояснила:
— Каждый кабинет в офисе может открыть только его владелец при помощи электронного пропуска.
Альберт согласно закивал:
— Да, обычная практика.
— Двери с датчиками установили пять лет назад.
— Вам отстраивают новый офис уже пять лет?
— Вас это удивляет? Вы не знаете, что для государственных учреждений строительство ведётся в соответствии с буквой закона? На каждый гвоздь требуется специальное разрешение, фигурально выражаясь. Но так вот... Кабинеты отремонтировали, двери захлопнули. А два года назад у датчиков сели батарейки...