Туманян
Шрифт:
Об исключительно чутком и внимательном отношении Туманяна к литературной молодежи говорит в своих воспоминаниях С. Зорьян. Он рассказывает, как однажды с группой начинающих писателей побывал у Туманяна. Поэт принял их в своем просторном рабочем кабинете, где на одном из книжных шкафов стоял бюст Данте. Знаменитый итальянский поэт принадлежал к числу любимых авторов Туманяна. Беседа длилась до поздней ночи. Просто и убедительно, подробно излагая свои взгляды на общественное назначение литературы, Туманян говорил о том, что писатель должен всегда твердо стоять на земле, не изменять чувству реальности и правды, должен хорошо знать народную жизнь, постоянно изучать ее. Выдвигая свои высокие требования к литературе, он ссылался на великих русских писателей-реалистов,
В беседе с начинающими писателями
Молодых писателей Туманян воспитывал в духе оптимизма, внушая им веру в свои силы, призывал не бояться трудностей и бодро двигаться вперед. «Смотрите на мир и на человека, — говорил он, обращаясь к начинающим писателям, — добрым и ясным взором. Как солнце, смотрите на мир…» Туманян призывал молодежь любить свой народ.
Залог будущего расцвета армянской литературы Туманян видел в свободной Армении. Тогда, говорил он: «… придут и новые писатели, чьи сердца не будут изранены: они увидят свободный, бодрый народ, окрепнут от его чистого и живого дыхания, громко и радостно зазвучат их голоса перед всем миром».
Туманян почти всегда находился в водовороте событий и постоянно был занят общественными делами. К нему обращались за содействием отдельные лица и целые организации и различные культурные объединения. Бывали такие периоды, когда он уставал, когда появлялось у него желание тишины и покоя, чтобы отдохнуть, собраться с мыслями, а затем, если удастся, заняться осуществлением своих творческих замыслов. Лучшей формой такого отдыха для Туманяна были путешествия. И вот летом 1908 года Туманян совершил небольшую поездку по Военно-Грузинской дороге. Он восхищался «первобытной суровой красотой» Кавказских гор. В письме из Гудаури поэт делился своими путевыми впечатлениями: «Со всех сторон давят высоко вознесенные величественные горы, — писал Туманян. — Здесь идет грозная борьба природы. Бурные и шумные потоки непрестанно разрушают горы, извергают громадное количество камней и целых скал, засыпая ущелье и заграждая путь. Дорога проходит все время по узкому глубокому ущелью, с обеих сторон нависают мрачные скалы, зеленые вздыбленные горы, а по их склонам там и сям ютятся несколько домов, или едва виднеется, затерянная в густых деревьях, одинокая хижина». Горные ландшафты заставили Туманяна вспомнить своего любимого поэта: «Сейчас, когда пишу эти строки, рядом со мною высятся снежные вершины, а впереди расстилается Кайшаурская долина, о которой вспоминает Лермонтов в эпилоге своего «Демона». Туманяна потрясла и другая обыденная, жизненная картина: оборванные, босые дети горцев, одни танцуя лезгинку, другие кувыркаясь и гримасничая, бежали за экипажем и просили денег…
Поэт всегда лелеял мечту о дальних путешествиях. Такая возможность поездки заграницу подвилась в 1908 году. В назначенный день и час, когда все были готовы к отъезду и ждали Туманяна, входит он весь промокший. Попал под сильный дождь. Настроение невеселое. Оказалось, что ему не только не удалось достать необходимые деньги на дорожные расходы, но по пути домой встретил одного из своих многочисленных заимодавцев, который пригрозил завтра же обратиться в суд, если он не вернет долг.
Мечта о дальних путешествиях была связана у Туманяна с его желанием побывать в других странах, ознакомиться с жизнью разных народов, обогатиться новыми впечатлениями.
В 1910 году Туманяну стало известно, что его сказка «Злосчастные купцы», переведенная на русский язык и опубликованная в библиотеке детского журнала «Пчелка», по странной оплошности преподносилась юным читателям как «американская» сказка. Узнав об этом, Туманян с огорчением и не без иронии писал: «Возможно слово «армянское» в результате типографской ошибки превратилось в «американское», но каким образом это могло произойти… во всем виноваты издатели. Очевидно, они считали, что слово «американское» превратит мое произведение в «заграничный товар».
Туманян
В 1902 году по поводу перевода одного из французских пошлых романов, армянский поэт писал: «Болезненное явление, характеризующее современное искусство. Подобные произведения мне вовсе не нравятся. Пахнет спальней. Не знаю, чьи слова здесь вспомнились мне, говорит — разбейте окна, выходите из этой тяжелой атмосферы на свежий воздух, под ясный и чистый свод неба…»
«Свежим воздухом», «ясным и чистым сводом неба» были для Туманяна прежде всего лучшие произведения передовой русской литературы. Неслучайно в эти годы обращение Туманяна к творчеству М. Горького, «Валашскую легенду» которого он переводит на армянский язык.
В Туманяне были сильны здоровые народно-демократические традиции армянской литературы. Он тысячами нитей был связан с жизнью масс, вместе с ними он переживал горе и радость. К 1908 году относятся два его стихотворения — «Веретено» и «Тяжелый год», в которых поэт раскрывает перед читателем мир «горестей, ран, зла и нужды».
Ты вертись, веретено, Не ленись, веретено, Для сирот, веретено, Ты оплот, веретено. Лунный свет в окно упал, На веретено упал. Ночь я целую пряду, Пряжу белую пряду. Я пряду сквозь слезы нить, Чтобы сирых прокормить. Ты вертись, веретено, Не ленись, веретено, Для сирот, веретено, Ты оплот, веретено.Значительным социальным содержанием насыщено и второе стихотворение Туманяна, в котором автор говорит о безвыходном положении земледельца в «тяжелый год», когда кругом требуют денег, а расплатиться нечем.
В поле пахарь поет о своей горестной жизни:
Ты паши, паши, мой плуг. Год тяжелый — вон из рук. Деда старшина сволок: Требует: «отдай налог!» — Денег нету… Нелегко… — Нету? — Отберу Шеко. — Жизнь отдам, пойду в огонь, Только буйвола не тронь. Вспашем, как придет весна. Долг отдам я, старшина. . . . . . . . . . . . .Через два года после появления в печати замечательных народных песен: «Веретено» и «Тяжелый год», ставших образцами демократической лирики, Туманян в 1910 году выступил с новым стихотворением «Ты мою родину видел? Скажи!». Оно было написано в форме отклика на раннее стихотворение Ованисяна, где в романтических красках был обрисован облик родины: цветущие поля и луга, зеленеющие сады с жемчужными гроздьями винограда, под вечно голубым небом… В таких же тонах была изображена «раскинувшаяся в долине» армянская деревня, вокруг которой цветут благоухающие сады, золотятся спелые колосья, тихо журчит родник и жаворонок поет свою нежную песню. Стихотворение Туманяна явилось полемическим выпадом против всех тех, которые, увлекаясь природой и ее красотами, идеализировали реальную тяжелую жизнь народа, изображали ее в виде безмятежной идиллической картинки, где нет ни диссонансов, ни противоречий социальной действительности. Туманян как бы предлагает размечтавшемуся поэту опуститься с романтической выси на землю, заглянуть в бедные хижины армянского крестьянина. Тогда он увидит, как «расхищают свои и чужие» плоды тяжелого труда, как по родным полям льются потоки крови и слез, как грабят тружеников «роскошного сада». С горькой иронией Туманян спрашивает: