Туркестанские повести
Шрифт:
Но на следующий день лейтенант срочно выехал в командировку…
Поезд остановился у вокзала с куполообразной крышей и шпилем.
— Ну, кто куда, а я в девичник! — Захлопнув изрядно потощавший баул, Федот Савельич стал прощаться. — Антонина Егоровна, наша заведующая, соскучилась, поди, в компании с официантками-то ехать…
Жук направился в «Зеленый оазис», а Майков — к майору Нечаеву.
Глава четырнадцатая
Капитана
Результаты были однако неутешительными: сколько ни бился Долгов, сколько ни колесил по местным организациям, ведающим сельскохозяйственными кадрами, нового агронома, якобы приехавшего в Песчаное, он не нашел.
Долгов не знал одной важной детали. Если бы Карпенко, беседуя с чабаном сразу же после ночного чрезвычайного происшествия, обратил внимание на одну на первый взгляд незначительную фразу, поиски, возможно, облегчились бы. Усман-ака сказал тогда: «Еще позже какой-то лихач ехал… Туда… — чабан махнул в сторону Песчаного. — Даже без света, шайтан, катил… И куда только торопился?»
Обескураженный своей неудачей, капитан решил еще раз посоветоваться с Нечаевым. Майора застал он за беседой с Майковым, приехавшим из Катташахара.
— Здравия желаю, товарищ капитан! — Проворно встав, лейтенант щелкнул каблуками.
— Здравствуй, Володя! Здравствуйте, Николай Иванович!
— О, добрый день! — пожимая руку Михаилу, искренне обрадовался майор. — Нашего полку прибыло. А мы тут обдумываем…
— Что, если не секрет?
— Вот Владимир Павлович новости привез… Может, он и расскажет, а?
Лейтенант, польщенный тем, что с ним обращаются, как с равным, и даже величают по отчеству, воодушевился. Долгов и Нечаев понимающе переглянулись.
— Давай информируй, — попросил майор.
Долго и подробно рассказывал Майков о Митяе Жуке — все, что узнал за последнее время.
— Одним словом, — солидно закончил он, — клубочек в руках. Надо распутывать. Полковнику я доложил.
«Хорошо склеено, — прикинул Нечаев, — только не расклеится ли…» Вслух он проговорил:
— Что ж, будем действовать. Так, Михаил Петрович? — Он повернулся лицом к капитану.
— Собственно, мы уже действуем, — ответил Долгов. — А теперь и вовсе время не терпит: вот-вот учения начнутся…
Длинной очередью затрещал телефон. Трубку взял майор.
— Да. Здравия желаю! Здесь… Так… Хорошо.
— Полковник Скворцов, — положив трубку, сказал Нечаев, — просил не увлекаться давней историей Жука. Говорит, что проверил сам. Честно трудился, подозрительных связей не было. А в трест строительства автодорог съездить надо. Там работал Митяй около года…
— Тогда что ж, Николай Иванович, — предложил капитан, — мы еще раз поговорим с Усманом Кадыровым и руководством колхоза, а Майкова попросите съездить в трест. Кстати, он перекочевал ближе к горам. У вас
— Да. В путь, Володя! Выясни все, что надо…
— Есть!
ГАЗ-69 мчался в горы, увозя лейтенанта. Долгов и Нечаев спешили к чабану на «Волге». В пути майор выслушал рассказ об Усмане Кадырове, о его дружбе с Умаровым и Михаилом.
— Дотошный?
— Следопыт! — похвалил капитан и спросил: — А с пеленгацией как дела?
— Надежно. Шифрограмма перехвачена…
— А вообще-то затянулось, очень затянулось, — задумчиво произнес Долгов. Что затянулось — он не пояснил, но майор знал: речь идет о выявлении вражеского агента.
— Главное, никаких следов, кроме радиопередачи.
— Да, Агроном, будь он неладен, — виновато произнес Михаил. — Искал я его, искал, так ничего толком и не добился…
В колхозе офицеры задержались недолго. Дмитрий Алексеевич Жук? Работает на водораспределительном устройстве. Как работает? Нельзя пожаловаться, но чувствуется личная неудовлетворенность. Недавно ездил за справками, подтверждающими трудовой стаж. Сейчас Жук на магистральном арыке. Да, почти безвыходно там. Старается человек, ничего не скажешь… Агроном Анарбаева? Есть, конечно. Только ее почему-то недавно отозвали в Катташахар. Кто вместо нее? Прислали. Тоже молодая, энергичная. День-деньской в поле. Позавчера уехала на трехдневный семинар в район.
Офицеры переглянулись, поблагодарили своих собеседников и поехали к чабану в степь. Усман Кадыров встретил капитана, как старого приятеля.
— А это мой друг, — представил Михаил Нечаева.
Чабан тряхнул бородкой и приложил руку к сердцу.
— Усман-ака, — обратился к нему Долгов, когда все трое уселись неподалеку от пасущейся отары овец. — Помните разговор, когда Карпенко приезжал сюда с солдатами?
— Крепко помню, Мишаджан.
— Что-нибудь удалось узнать?
— Мало-мало есть. — Чабан вопросительно посмотрел на Нечаева: можно ли, дескать, при нем?
— Рассказывайте, Усман-ака, — доверительно сказал капитан.
— Слышал я, — начал старик, — будто к нам новая агрономша приехала. Шаофат Анарбаева часто навещала меня, а эта ни разу не была. Эх-хе, молодежь…
— Если встретим ее, обязательно скажем, чтобы навестила вас, Усман-ака, — пообещал капитан.
— Хоп, хоп, рахмат.
Нечаев попросил чабана еще раз вспомнить о всех подробностях той ночи, когда случилось чрезвычайное происшествие. Старик ничего не забыл, однако прежде в его рассказе как будто бы не было некоторых деталей.
Поговорив еще минут пять, офицеры стали прощаться.
— Большое вам спасибо, Усман-ака. — Майор пожал заскорузлую руку чабана. — Мы еще наведаемся к вам…
«Волга» взяла курс на Песчаное. В дороге майор думал о шофере-лихаче, который мчался без света фар, о внезапном отъезде Анарбаевой, о новом агрономе. Недоставало какого-то звена, чтобы возникла единая логическая цепь событий. Этим звеном, возможно, могла быть та самая телеграмма на катташахарском почтамте, о которой пока никто из них не знал: