Турнир четырёх стихий

Кин Мэй

Она достаточно хорошо изучила меня за это время. Однако я по-прежнему прекрасно владею своими эмоциями и лицом, несмотря на некоторые изменения.

Поднимаю руки вверх, капитулируя, а затем говорю:

— Слово Кейлы де Мейлоу!

Девушки довольно кивают и, сказав мне номер аудитории, в которой через двадцать минут будет проходить наша совместная лекция, спокойно уходят.

Я заметно выдыхаю.

«Вот и чудненько. Теперь я могу спокойно заскочить в библиотеку, без лишних свидетелей» — в это же мгновение проносится в мыслях.

Точно также

подхватываю свою сумку, а затем рассекаю толпу, направляясь к выходу, думая о том, что вполне вероятно моим приступам найдётся толковое объяснение с возможным выходом.

Через несколько минут я наконец оказываюсь в заветной тишине и относительной прохладе. Поскольку народу здесь бывает не так много, как предполагается, воздух не особо то разгоняется, чтобы перестать изредка проводить руками по озябшей коже, в попытках разогнать застоявшуюся кровь.

Привычно здороваюсь с библиотекарем, сидящим в вблизи ко входу, а затем сворачиваю к одной из секций, с наименованием «Медицина».

Книги ровными рядами возвышаются прямо до основания огромного потолка, расписанного то ли демонами, то ли ангелами, и расположены в точности по алфавиту. Однако для быстрого поиска имеется специальная программа, позволяющая найти более точную информацию по конкретным ключевым фразам, которые тебя больше всего интересуют.

Поэтому я подхожу к настенному планшету — они располагаются на середине стеллажа, с двух сторон. Правда успеваю лишь коснуться пальцами гладкой ровной поверхности, слегка холодящей кожу, вдруг слышу:

— И давно вы увлекаетесь медициной, мисс Мейлоу?

«Ты за мной следишь, чёрт возьми?!» — хочется прокричать в ответ. Ведь я злюсь. И ещё, как!

Он уже в который раз нарушает мои планы! К тому же эти случайные встречи — и впрямь — начинают наталкивать меня на определённые мысли.

Однако вместо того гневного потока, что прошёл в моих мыслях, я беру себя в руки и с усмешкой на губах, говорю, обернувшись:

— У вас раздвоение личности, мистер Дэльер? Потому, как такие изменения и скачки в характере личности — заставляют задуматься — нет ли у вас шизофрении.

Он с силой сжимает челюсть, так, что очертания скул начинают проступать ещё больше и куда отчётливее. Не говоря уже о большой складке, пролегающей между бровей. Правда и так — он остаётся невероятно красивым…

Вот уж куда природа потратила силы зря! Ведь душа у этого мистера — совершенно далека от идеала!

— С чего же такие выводы? — наконец произносит он, облокотившись о стеллаж и сложив руки на груди.

— Потому, как мнения, касающиеся меня, меняются со скоростью света. Не говоря уже о статусах — «вы» и «ты». Кажется, неукоризненно следовать собственным действиям, как и принципам, не то, чем вы умеете владеть, ваше высочество, — колко подмечаю я, всё это время глядя в его глаза.

И, честно говоря, по мере того, как я говорила — в них разрасталось адское ледяное пламя, которое наталкивало на мысли, что это же самое пламя — съедало меня изнутри непонятыми чувствами, которые появлялись каждый раз, стоило

ему лишь оказаться поблизости. Не говоря уже о том, какой от него каждый раз исходит аромат.

Он буквально кружит мне голову!

«Что за чертовщина?!» — в который раз подмечаю я, но найти ответов так и не могу. А потому эта игра всё больше кажется мне нечестной!

Он усмехается на мои слова, вместо ожидаемой тирады. А затем делает шаг, оказавшись ближе.

Наши взгляды тут же встречаются.

— Это неудивительно, если каждый раз человек одевает новую маску.

Холод и презрение в его голосе заставляют моё сердце остановиться. Непонятная обида сковывает дыхание, когда прорывающиеся наружу слёзы — начинают душить и выжигать душу. Ведь он снова это делает. Снова опускает меня, унижает и не заботится о том, как это неприятно.

— Кто из нас двоих точно и лицемер, так это — ты, — поборов в себе бурю негодования и злости, коротко бросаю я, но не без гневных ноток в голосе, которые так и рвутся наружу.

Лукас хмурится, опустив руки, которые едва сжимает в кулаки всё это время. Но я не намерена больше терпеть его оскорбления, ведь слова уже сказаны. А значит нет смысла больше торчать здесь.

Время на поиски бесследно потеряно.

Горделиво задираю подбородок кверху, показывая тем самым, что мне плевать, что он думает обо мне. После чего едва толкаю его в плечо и, не оборачиваясь, ухожу прочь.

Правда в самом конце, когда одна нога уже оказывается за порогом священной обители, слегка поворачиваю голову в сторону. И картина, где Лукас касается планшета, быстро вбивая в него что-то, ещё больше убеждает меня в мыслях — он следил за мной. Потому как сейчас этот парень нагло проверял мои запросы, которых нет. Ведь я ничего не успела сделать…

Изабель права.

Пора нам придумать план, как вывести их на чистую воду или по крайне мере узнать, что они скрывают от нас…

Я вхожу в аудиторию, когда до начала лекции остаётся не меньше минуты. Правда, прежде чем открыть дверь, делаю вдох-выдох, который периодически помогает мне расслабиться и взять себя в руки.

Чёртов Дэльер снова выбил меня из равновесия! Как будто у меня и без него с этим нет проблем!

Стоит оказаться в аудитории и я понимаю, что нахожусь здесь впервые. Это место отличается от привычных кабинетов, которые не то, что бы идентичны, но вполне схожи между собой — образом и деталями.

Здесь же — деревянные столы располагаются по кругу, вместо привычных ровных линий, возвышающихся друг над другом. Причём каждый круг углубляется всё ниже и ниже. Так, что создаётся некое ощущение бездны, в которую уходят остальные ряды. В центре же остаётся достаточно пространства, где располагается преподавательский стол и небольшой выступ, напоминающий полукруглую сцену.

Этакий своеобразный амфитеатр…

Моргнув пару раз, всё же перестаю разглядывать окружающую меня обстановку и обвожу взглядом присутствующих, в попытках найти подруг. Спустя пару секунд, я замечаю их справа, на нижнем ярусе.