Турнир четырёх стихий

Кин Мэй

— Именно.

Она тяжело вздыхает и переводит взгляд на окно, за которым виднеются покачивающиеся деревья.

«Зима совсем близко…» — думаю я, но тут же мотаю головой и задаю свой главный вопрос:

— Что будем делать?

Изабель тут же поворачивает голову в мою сторону. Её губы растягиваются в озорной, лукавой улыбке. А затем она насмешливо произносит:

— Выводить мальчиков на чистую воду.

— У тебя уже имеется план? — Я закидываю ногу на ногу и с предвкушением смотрю на рыжеволосую.

— Нет.

Но уверена, что вместе мы обязательно его придумаем.

Я усмехаюсь и точно также перевожу взгляд за окно. На идеально прозрачном стекле начинают появляться первые дождевые капли, которых с каждой секундой становится только больше. А спустя пару минут звуки дождя уже раздаются повсюду ненавязчивым эхом, словно особая мелодия. Мелодия, которую играют нам небеса.

Однако…

Что она сулит нам?

Счастье? Исповедь? Облегчение?

Или же…

Надвигающуюся беду?..

Разряд *Красный Феникс* — означает принадлежность мага к одному из самых сложных видов магических ритуалов, связанных с перерождением.

Глава 2.

Я сижу на подоконнике, обхватив колени руками, и блуждаю взглядом по раскачивающимся деревьям, с которых медленно, но так верно и безвозвратно опадают последние листья. С каждой секундой цветы увядают, а красок становится меньше.

Природа готовится к своему циклическому перерождению…

Дождь закончился ещё пару часов назад. За это время я успела вновь разложить вещи по своим местам и понять, что всё это не было сном. Однако небо по-прежнему играет мрачными тенями, изредка освещаемыми всполохами молний.

Прежде чем наступит новый сезон, старый должен проиграть свою мелодию до конца. Причем на самых высоких нотах. Именно этим отличается Айстридж от остальных городов. Здешняя природа — это пик. Либо всё, либо ничего…

Забредаю так далеко в свои мысли, что не сразу понимаю, что уже не одна. Однако стоит повернуть голову вправо — я вижу Киита. Усмешка невольно вырывается из моих уст, ведь за всё это время, после того странного разговора у пруда, он не показывался мне на глаза. Хотя я всегда знала, что он находился поблизости. Ведь, как бы глупо это не прозвучало, но я чувствовала его. Чувствовала иначе, чем остальных существ. Чувствовала практически также, как саму себя…

— Что-то случилось? — без лишних предисловий, спрашиваю я, озадаченная его появлением.

Он едва склоняет голову набок, щурит свои кошачьи глазки и произносит:

— А должно было?

— Раз ты здесь — очевидно да.

Он по-своему усмехается едва хриплым, но мелодичным голосом, а затем говорит мне, глядя на разгорающуюся стихию:

— Ты чувствуешь это?

Я непонимающе хмурюсь.

— Что?

— Предвестника смерти… — вдруг выдаёт он почти шёпотом, всё также глядя

в даль.

Сердце в груди на миг останавливается, и я снова хмурюсь. Рука непроизвольно тянется к ключу, спрятанному под одеждой. Но я тут же мысленно отдёргиваю себя и выдыхаю.

На самом деле мне страшно.

Страшно, потому что я тоже это чувствую. Чувствую пепел, витающий в воздухе. Но признаться в этом, значит смириться с неизбежным. С тем, что грядёт в мою жизнь. А я не готова. Ведь моя борьба только начинается…

— Тебе показалось, — уверенно произношу я, а затем наши взгляды встречаются.

С минуту мы сидим в установившемся молчании, которое угнетает, словно невысказанные слова, разрывающие сердце на части. Но затем он смиренно кивает и, сказав: «Будь осторожна» — ударяет хвостом о подоконник и исчезает.

Я выдыхаю, пытаясь подавить в груди чувство разрастающейся тьмы, которая в последнее время всё чаще желает загнать меня в свои сети, чтобы поглотить в бездну. Ощущение давящей пустоты пугает. Она, словно выкачивает из меня все соки. И, честно говоря, я не понимаю в чём дело. Ведь все симптомы исчезли после той эпической игры. Однако стоило вернуться домой и расслабиться — они снова начали проявляться…

Дверь моей комнаты резко открывается, от чего я едва вздрагиваю, мысли обрываются, как тоненькие ниточки, и на её пороге появляется Изабель.

— Почему ты ещё не собрана?! — недовольным голосом произносит девушка, вопросительно оглядывая меня с головы до ног.

— Эм, а должна? — непонимающе произношу, заламывая бровь.

Она закатывает глаза, а затем спокойно произносит:

— Вечеринка в честь нового семестра.

Мои губы тут же раскрываются в немом «О», стоит лишь вспомнить о здешней традиции, и я поспешно киваю.

— Ты забыла, — с тяжёлым вздохом и одновременной насмешкой утверждает она, покачивая головой.

— Ну-у-у… Скажем так, я слегка задержалась, — растянув губы в обворожительной улыбке, отбиваюсь я. И, кажется, это работает. Ведь она кивает.

— У тебя есть ровно пятнадцать минут, — сердито указав пальцем на часы, висящие на стене, произносит она, ухмыльнувшись, а затем оставляет меня одну.

Усмехаюсь и, зная, что спорить с ней бесполезно, слезаю с подоконника, направляясь к шкафу.

Что ж…

Посмотрим, какие вечеринки устраивает местная элита.

Поправляю широкую лямку, скатившуюся с плеча, а затем спотыкаюсь. Правда вовремя успеваю сориентироваться и удержать равновесие. При этом дыхание учащается, а сердце дергается в нервных конвульсиях. Ведь тугая, прочная повязка на глазах не способствует моему спокойствию.

— Не понимаю к чему эти игры? — насупившись произношу я, продолжая делать размеренные шаги, чувствуя надёжные касания Бел к руке.

Она усмехается, а затем произносит: