Творения
Шрифт:
II. Латеран как позиция
Говоря о Латеранском соборе 649 г., мы сосредоточимся не столько на том, что на нем происходило, и даже не на Актах этого Собора (и то, и другое уже хорошо изучено), сколько на том, чем этот Собор являлся в глазах Максима, и как он понимал и отстаивал его значение и его решения. Об этом можно узнать из уникальных в своем роде свидетельств о допросах и диспутах Максима, состоявшихся после его ареста, а также из писем его и его соратников. Эти материалы, изданные в русском переводе еще в 1915 г. М. Д. Муретовым [1852] , были недавно опубликованы Полин Аллен и Бронвен Нейл в оригинале (критическое издание) [1853] и билингвой (с английским переводом) [1854] . Но прежде чем мы обратимся к этим свидетельствам (их русский перевод мы приводим в настоящем томе), как и другим сочинениям Максима, написанным после Собора, чтобы выяснить его отношение к Латерану скажем о предыстории Собора, его деяниях и участии в нем Максима.
1852
Mypemoe 1915.
1853
Scripta saeculi VII vitam Maximi Confessoris illustrantia una cum latina inter- pretatione Anastasii Bibliothecarii iuxta posita / Ed. Allen et B. Neil. Tumhou; Leuven, 1999.
1854
Cm.: Allen GfNeil 2002.
По мнению Нейл [1855] , подготовка к Собору началась, вероятно, еще при папе Феодоре, поскольку созван он был уже через три месяца после избрания папы Мартина, в октябре 649 г. Собор анафематство- вал Экфесис и Типос и лично Сергия, Кира, Феодора Фаранского, Пирра, а также занимавшего тогда место патриарха Константинополя Павла. Кроме этого, Собор и папа Мартин обратились к юному императору Константу с настоятельным призывом отменить Типос и встать на православные позиции. Сам император при этом осужден на Соборе не был; Собор (как впоследствии и Максим) пытался разделить императора и еретиков — иерархов, возлагая главную ответственность за Типос на них. Помимо этого Собор выразил протест относительно разрушения храма в папской резиденции дома Галлы Плацидии в Константинополе.
1855
См.: Allen &NeU 2002. P. 19.
В деятельности Собора принимало участие большое число греческих монахов, из которых одни были из греческих монастырей в Италии, а другие оказались на Западе, бежав от арабов — мусульман из Африки и Ливии. Подпись Максима появляется в Libellus Собора, как и подпись двух его сподвижников [1856] — Анастасия — апокрисиария и Анастасия — монаха [1857] . Впрочем, Максим, хотя многие исследователи называют его одним из главных вдохновителей и богословских экспертов Собора, видимо, во время самого Собора держался в тени; по крайней мере, среди выступавших его имени нет. Тем не менее, поскольку основные материалы Собора были написаны на греческом и лишь потом переведены на латынь [1858] , не приходится сомневаться, что Максим принял деятельное участие в их составлении. Ридингер предположил, что Собор был созван, по сути, не для дискуссии и всестороннего рассмотрения вопроса о ереси, а для того, чтобы подтвердить латинскую версию уже подготовленных к тому времени и переведенных с греческого деяний, написанных еще во времена понтификата папы Феодора (который и сам был греком). По мнению Ридингера, эти материалы были составлены Максимом. Как бы то ни было, на Соборе действительно не было обсуждения или дискуссий с выражением различных точек зрения, как впоследствии на VI Вселенском соборе.
1856
ACO, ser. 2,1.57.30,37,38 (- № 27,34,35).
1857
Анастасий — апокрисиарий тоже был монахом (см.: ЕрАп 2), но в литературе, посвященной Максиму, принято различать их именно так: называя второго Анастасия либо Анастасием — монахом, либо Анастасием — учеником.
1858
См.: Reidinger R. Die Lateransynod von 649 und Maximos der Bekenner // Ed. F. Heinzer, C. Schonborn. Maximus Confessor: Actes du Symposium sur Maxime le Confesseur. Fribourg, 2–5 septembre 1980. Fribourg (Suisse), 1982. P. 111–121.
Доказанным считается и то, что цитаты из отцов, подтверждающие православную точку зрения, как и цитаты из осуждаемых еретиков, приведенные во время шестой сессии Собора, были собраны Максимом, так как они впервые появились в его Tomus Spiritalis (ТР 15) [1859] . Как замечает Нейл, скорее всего и обширный флорилегий, состоящий из 123–х цитат, поддерживающих диофелитскую позицию, а также 42–х цитат из монофелитов, осужденных канонами Собора, был во многом (по крайней мере, в части греческих источников) составлен Максимом [1860] . То есть Латеран, без сомнения, был детищем Максима.
1859
Cm.: Pierres J. Sanctus Maximus Confessor, princes apologetarum synodi Late- ranesis anni 649 (Pars historica). Diss. Pontifica Universitas Gregoriana. Rome, 1940. P. 12–14.
1860
Cm.: Allen GfNeil 2002. P. 20.
Его особое отношение к Собору видно и из послания, написанного им вскоре по завершении Собора (ГР 11), где он перечисляет Латеран- ский собор в одном ряду с пятью Вселенскими, восхваляя одновременно Римскую Церковь: «Ибо все пределы обитаемой земли… смотрят… на святейшую Церковь римлян, на ее исповедание и на ее веру, получая от нее сияющую славу святых догматов отцов, — догматов, которые были положены в основание во всяком благочестии и полноте шестью святыми Соборами, вдохновенными Господом и исходившими от Него, и провозглашены в наиболее ясных словах Символа веры» [1861] (ГР 11,137D).
1861
Рус. пер. по: Ларше 2004. С. 196.
Ларше замечает в связи этим отрывком, что «преподобный Максим рассматривает этот Собор [т. е. Латеран] как VI Вселенский собор, равный тем пяти, которые установили опоры православной веры» [1862] . Мы не будем касаться тем первенства Римской кафедры и папской непогрешимости, которые также появляются в этом послании [1863] , и которые достаточно подробно разбирает Ларше, полемизируя с учеными — католиками, выводящими из этого послания Максима, что он верил в примат Рима в современной католической интерпретации. Нас, в связи с постановкой вопроса о значении Лате- рана для Максима, интересует не это расхождение Ларше с учеными- католиками, а то, в чем он, судя по приведенной цитате, выразил с ними согласие, а именно, их мнение, что для Максима Латеранский собор был VI Вселенским. Вот что пишет, например, по этому поводу Ж. — М. Гарриг, с которым по вопросу отношения Максима к римскому примату полемизирует с Ларше: «Латеранский собор 649 г. в глазах Максима обладал той же ценностью, что и первые пять Вселенских соборов. Это показывает, что, по его мнению, в исключительных обстоятельствах Собор, проходящий на вселенском уровне… и собирающийся вокруг Римского папы — хранителя исповедания апостола Петра, при необходимости может обладать статусом Вселенского собора, даже если Восточные патриархи отказались принять в нем участие и не признали его» [1864] . Вероятно, для Гаррига подобное утверждение со ссылкой на Максима Исповедника имеет далеко идущую апологетическую цель — не только утверждения теории римского примата, но и оправдания практики Рима, сложившейся после его отпадения от Вселенской Церкви, созывать «Вселенские соборы» (разумеется, без участия Восточных патриархов) исключительно по инициативе Римского папы.
1862
Там
1863
Особенно в продолжении этого отрывка.
1864
Гарриг Ж. — М. Представление о римской супрематии у Максима Исповедника// Символ. 14,1985. С. 13–14.
Нас, однако, интересует не поздняя практика Рима, а факт перечисления Максимом Латеранского собора в ряду пяти Вселенских. Контекст ГР 11 не дает оснований сомневаться, что для Максима Ла- теранский собор обладал таким же авторитетом, как пять Вселенских соборов. Таким образом, утверждение Гаррига на первый взгляд безупречно. Однако в нем есть один спорный нюанс.
Как мы отметили выше, на Соборе не было никакой дискуссии, его постановления были приготовлены заранее; касательно же посылки, стоящей за утверждением Гаррига (хотя и не высказанной им), будто на Собор были приглашены Восточные патриархи, возникает вопрос: откуда известно, что такое приглашение им было послано? (Гарриг свой источник не указывает). Участвовали в Соборе епископы только западные — за исключением Стефана Дорского, посланного в свое время в Рим Софронием Иерусалимским в качестве своего личного представителя [1865] .
1865
Патриарх Софроний, как известно, на момент Собора уже давно почил, а новый патриарх Иерусалима был монофелитом, так что Стефан Дорский никоим образом его не представлял.
Мы обращаем внимание на эти факты потому, что за четыре года до Собора, отвечая Пирру, утверждавшему, что Экфесис был подтвержден на соборе, собранном при нем в Константинополе и претендовавшем на то, чтобы его решения были обязательны для всех христиан империи, Максим возражал: «Удивляюсь я, как ты именуешь Собором то, что состоялось не по законам и соборным канонам или правилам, ведь не было ни окружного послания с согласия патриархов, ни определенного места или дня встречи. Не было ни обвиняемого, ни обвинителя. У собравшихся не было сопроводительных писем — ни у епископов от митрополитов, ни у митрополитов от патриархов. Ни посланий, ни местоблюстителей не было послано от других патриархатов. Так кто же, кто еще в своем уме, позволит называть Собором то, что наполнило всю землю соблазнами и раздорами? [1866] » (DsP 352С).
1866
Вероятно, речь идет именно о Вселенских соборах, коль скоро говорится о патриархах во множественном числе.
Ларше комментирует этот отрывок следующим образом: «Максим подчеркивает здесь, что решения по вопросам вероучения, являвшимся объектом противоречивых суждений, были приняты Соборами по принципу коллегиальности, и что законность этих Соборов зависит от согласия, которое дает на их проведение и на их решения собрание епископов, митрополитов и патриархов» [1867] . Если теперь применить этот критерий к Латеранскому собору, то получится противоречие, поскольку на нем выносились постановления по спорному вопросу, но при этом никакой дискуссии, как и согласия патриар- хов — монофелитов на проведение этого Собора, не было. Как же тогда Максим мог считать этот Собор VI Вселенским, не вступая в противоречие с самим собою? Или он применял не одинаковые критерии к своим противникам и к единомышленникам?
1867
Ларше 2004. С. 188.
Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к тем материалам из «Документов из ссылки» [1868] , которые свидетельствуют о понимании Максимом значения Латеранского собора после ареста во время пребывания под судом или в ссылке. В документе, называемом Диспут в Визии [1869] и составленном, по мнению Нейл [1870] , либо самим Максимом вместе с его ближайшим соратником Анастасием — учеником, либо кем-то из других ближайших сподвижников Максима в 656–657 гг, мы находим следующий эпизод. Когда епископ Феодосий, собеседник Максима, посланный склонить его к вступлению в общение с Константинопольской Церковью, заявил, что он не решается говорить о двух действиях во Христе, так как отцы такого не говорили, «авва Максим тотчас взял книгу Деяний на святом апостольском Соборе в Риме, [и] показал отцов, ясно говорящих о двух волях и действиях Спасителя нашего и Бога Иисуса Христа» (DsB 4) [1871] . Так, следовательно, именовался Собор в кругу ближайших сподвижников Максима. Это именование: «святой апостольский Собор», встречающееся в Диспуте с Визии, в точности совпадает с тем, как Латеранс- кий собор именуется в его собственных Деяниях [1872] , в подготовке которых, как мы помним, участвовал Максим. Точно так же, «святым» и «апостольским» этот Собор именуется и в письме из ссылки ученика Максима Анастасия — апокрисиария к Феодору Гангрскому, где он просит прислать ему кодекс канонических постановлений этого Собора [1873] . Основание для именования Собора «апостольским» организаторы Латерана, скорее всего, видели в апостольском происхождении созвавшей этот Собор кафедры Петра, т. е. Рима, где Собор и проходил; мотивом же для такого именования, очевидно, было желание придать Собору особый, возможно даже уникальный, статус [1874] .
1868
Такое название дают П. Аллен и Б. Нейл семи документам, свидетельствующим о жизни и исповедании Максима и его соратников после их ареста.
1869
Диспут состоялся в августе — сентябре 656 г.
1870
Allen &Neil 2002. P. 36–37.
1871
Ibid. P. 96.
1872
ACO, ser. 2, 1.404.1–2.
1873
EpAn 10: «Умоляю вас… переслать мне кодекс канонических постановлений святого и апостольского Собора, бывшего в старейшем Риме по священному предначертанию святого мученика, апостольского и верховного папы Мартина».
В документе, называемом Hypomnesticon (Воспоминание, лат. Commemoratio), написанном Феодором Спудеем, одним из истинно православных, поддерживавшим папу Мартина во время процесса над ним, а затем других гонимых за веру, а в 668 г., уже после кончины папы Мартина, Максима и двух Анастасиев посетившего места их ссылки, мы находим такое свидетельство о Латеранском соборе и папе Мартине: «Почил и он сам о Господе, после того как всегда единую и единственную святую кафолическую и апостольскую славную Церковь Бога нашего соборно осиял священнейшими и истинными догматами и утвердил священные и благочестивейшие догматы как святых и вселенских пяти соборов… так и всех святых и достославных отцов наших и истинных учителей. Те, кои по святой любви пожелают прочитать, найдут это в священных деяниях святого и апостольского и благочестивейшего Собора, собранного им [св. папой Мартином] в Риме» (Сотт 8).
1874
Впрочем, вопрос о том, применялось ли к каким-либо церковным соборам до Латеранского именование «апостольский», требует дальнейшего исследования.