Твой ход, аниран
Шрифт:
Вместе с Гвелергом мы ещё раз прошлись по письму и подредактировали немного. Всё же врать башам надо крайне осторожно. Гвелерг ни раз говорил, что нельзя переусердствовать. Иначе что-то заподозрят.
В общем, в очередной раз маховик закрутился. Несколько дней мы все работали не покладая рук, а потому организовали всё достаточно быстро.
Король Аскольд Третий, по моей просьбе, остался в Обертоне. Он горел желанием отправиться на север и раздать башам на орехи. Но уступил мне. Вместе с весьма недовольным Каталамом, который остался не благодаря моим просьбам, а благодаря королевскому приказу. Тревин
Трифин же ничего не хотел слушать. Правда, я и не настаивал. Едва мы окончательно определились с направлением удара, он был готов вскочить в седло. И ни я, ни Тревин ему не препятствовали. Раз парень хочет что-то доказать не только всем, но и самому себе, значит, надо отойти в сторонку и дать ему этот шанс.
Поэтому вместе с мастер-коммандером Яннахом, усы которого топорщились особенно воинственно, Трифин вывел огромную колонну через северные врата.
Но я задержался. Колонна всё шла и шла, а я стоял в стороне и держал Дейдру за руку. Она, в который уже раз, словила слезливую болезнь. Элазор сидел на моей шее и восторженно смотрел на величественных всадников, которые проезжали через врата, Мелея пускала сопли рядом с внучкой, а святой отец Эриамон осенял проезжавших знамением.
– Тебе необязательно ехать, - хныкала Дейдра, потому что накануне я совершил глупость и рассказал ей всё: кто едет в гости, зачем едет, и к чему это обязательно приведёт.
– Ты можешь дождаться их здесь, за высокими стенами. Они не смогут через них перебраться. Обертон никто никогда не захватывал.
– Дейдра, ты же знаешь, что это неизбежно. Я не могу ждать. Я должен двигаться вперёд, - я опять объяснял ей то, что объяснял половину вчерашней ночи. Но она опять не слышала. – Я не преуменьшаю опасность. Я прекрасно знаю, с кем мы имеем дело. Но у нас… у меня нет выбора. Я должен его встретить. И я должен его победить.
– Что-то не так, - Дейдра уткнулась личиком в моё плечо. – У меня гадкое чувство. Меня прямо мутит, когда я думаю об этом… Не едь! Оставайся здесь… А ещё лучше - давай куда-нибудь убежим. У нас достаточно золота. Мы сможем спрятаться.
Я вздохнул. Расставаться с Дейдрой мне всегда было непросто. И практически всегда она делала так, что расставание давалось ещё тяжелее.
Но ничего не поделаешь. Хоть она моя жена, мать моего сына, у меня свой путь. Как бы не тяжелы были расставания, я всё равно уйду.
– Не переживай, любимая, - я крепче прижал Дейдру к себе. – Всё по-прежнему: я опять уйду и опять вернусь. Никакие великаны – ни белые, ни серые – неспособны меня остановить. Скоро слава о нашей победе разлетится по всей Астризии.
Я отстранился, снял Элазора с шеи и передал ей.
– Вот, держи эту маленькую
Элазор на руках у Дейдры смотрел на меня немного удивлённо. Последняя телега уже скрылась за вратами, а он продолжал разглядывать выкованную из металла кирасу, надетую поверх тёплой стёганки.
– С Богом, аниран, - осенил меня знамением святой отец Эриамон. – Он будет наблюдать за тобой. Он дарует тебе победу.
– Спасибо, святой отец, - усмехнулся я, запрыгнув в седло. – Но я постараюсь справиться сам. Сималион, Иберик, Феилин, отправляемся.
– Па… Па-па, - раздалось за моей спиной совершенно неожиданно. Лишь я тронул вожжи, детский голос привлёк внимание каждого случайного зрителя.
Я обернулся и увидел, как малыш, сидя у мамы на руках, тянет ко мне ручки. А маленький беззубый ротик опять прошамкал:
– Па-па.
Мой совсем немаленький ротик разошёлся в улыбке: дождался, я наконец-то дождался, когда эта птица-говорун произнесёт заветные слова. Наконец-то Элазор разобрался, кто я для него.
Слёзы по лицу Дейдры покатились ручьём. Услышав давно ожидаемое слово, она зарыдала. Но я оставался крепок как кремень, хоть чувства переполняли меня непередаваемые. Я не мог позволить себе слёз, несмотря на переполнявшее счастье.
Я спрыгнул с лошади, подскочил к Дейдре и сжал её в объятиях. Потом дал Элазору палец и смотрел, как он крепко его сжимает.
– Взрослеешь, мой наследник, взрослеешь, - улыбнулся я. – Признал отца наконец-то.
– Па-па, ма-ма, - повторил «наследник».
– Тебе необязательно уезжать, - обречённо повторила Дейдра.
– Обязательно, - отрезал я. – Если я не сделаю то, что сделать обязан, через несколько зим это постарается сделать другой. Но я этого уже не увижу… Тебе придётся смириться, милая Дейдра. Я буду уходить снова, снова и снова.
– Тогда всегда возвращайся. Мы будем ждать, - Дейдра привстала на цыпочки и впилась губами в мои губы.
– Кхи-и-и-и, - весело прокомментировал Элазор и пару раз ударил ладошкой по моей щеке.
– Ладно, ладно. Отдаю тебе твою маму, - весело ответил я, отстраняясь. – Присматривай за ней, пока я не вернусь. Каждого постороннего дядьку бей по щекам, не стесняйся.
Под завистливыми взглядами всё тех же зрителей я вновь забрался в седло и дёрнул вожжи. А проезжая через распахнутые врата, обернулся: Дейдра была мрачна, как осенний день, Мелея безуспешно пыталась её утешить, а Элазора перехватил святой отец Эриамон.
Я отвернулся, в душе надеясь, что когда вернусь, увижу совершенно иную картину.
Вернуться бы только...
***
Я услышал странный шум. Ласкающий такой. На шум прибоя похожий. Словно мягкие волны омывают песчаный берег и гоняют мелкие камешки. Я открыл глаза и убедился, что не ошибся: насколько хватало взгляда, простирался сине-зелёный океан. Крупные волны собирались в отдалении, накатывали и доходили до прибрежной гальки лишь в виде мелких барашек. Не раздумывая, я полез в воду. Я не знал, есть на мне одежда или я обнажён. Я просто хотел окунуться в манящие воды.