Ты мне только пиши... Хроника пикирующего бомбардировщика(Повести)
Шрифт:
— А о том, что они могут действовать не только с основного аэродрома, но и с аэродромов-засад, ты подумал? А ведь это намного увеличит их радиус! — спокойно ответил Архипцев.
Соболевский глянул на планшет Архипцева и возмутился:
— Тогда какого же черта мы должны искать этот аэродром на тридцать километров западнее?!
— Так я же и говорю, что разведка что-то путает, — улыбнулся Сергей.
Около «сто пятнадцатого» стояла машина-бензозаправщик, а под центропланом
Вылезая из кабины пилота, Кузмичов увидел идущих к самолету Архипцева, Гуревича и Соболевского.
Впереди шел Женька Соболевский, перекинув парашют через плечо, как мешок с тряпьем.
Гуревич все время тыкал в планшет пальцем, что-то показывая Архипцеву, который то соглашался с ним, то отрицательно покачивал головой.
Когда они подошли совсем близко, Кузмичов вылез из-под брюха самолета и крикнул:
— Смирно!
Мотористы и оружейники выстроились у правой плоскости.
Соболевский пропустил Архипцева вперед и положил парашют на землю.
Кузмичов подошел к Архипцеву и откозырял ему по всей форме:
— Товарищ старший лейтенант! Самолет к полету подготовлен! Докладывает техник самолета младший техник-лейтенант Кузмичов.
— Вольно! — скомандовал Архипцев.
— Вольно, — бросил Кузмичов мотористам.
Архипцев подошел к технику и тихо спросил:
— Баки полные?
— Так точно, товарищ лейтенант!
— Боекомплект?
— В норме.
— Спасибо, Кузмич, — поблагодарил Архипцев и полез в кабину.
— Ты знал, что мы пойдем на задание? — спросил Венька.
— Ну, знал… — нехотя ответил Кузмичов.
— Откуда?
— Откуда, откуда!.. Вы еще на губе прохлаждались, а мне было уже приказано аэроплан к вылету готовить.
Гуревич рассмеялся, застегнул под подбородком шлемофон и полез в кабину. Соболевский надел парашют и критически оглядел Кузмичова.
— Кузмич, ты скучный, примитивный человек, — сокрушенно сказал он. — С тобой неинтересно. Тебя ничем не удивишь! Ты все знаешь… Я как стрелок-радист этого аэроплана обязан…
— Ты не стрелок-радист, а трепач! И обязан ты уже давно сидеть в самолете. Давай, Женька, давай, не доводи до греха! — рявкнул на него Кузмичов.
Через нижний люк Соболевский влез в свою кабину, открыл астролюк, высунулся до половины и крикнул Кузмичову:
— Не грусти, Кузмич! Скоро буду! Целую нежно, твой Евгений!
Он послал воздушный поцелуй и захлопнул за собой люк.
Чихнули моторы. Сначала один, затем другой, и вот уже их голоса слились в единый гул.
Сверкающие диски винтов вдруг странно заворожили Кузмичова. Он смотрел так, будто видел это впервые. Еле оторвавшись, он удивленно сплюнул, повернулся к шоферу бензозаправщика и крикнул ему в ухо:
— А ну давай, шпарь отсюда! Сейчас выруливать будем!!!
Бензозаправщик рывком тронулся с места и умчался, увозя
Кузмичов повернулся лицом к самолету. Приоткрыв створку фонаря кабины, Архипцев выжидательно смотрел на Кузмичова.
— Давай!!! — беззвучно крикнул техник и, отступая назад, сделал жест обеими руками на себя. Потом он отошел в сторону и встал у левой плоскости.
Архипцев высунул из кабины руку, поднял ее и подмигнул Кузмичову. Тот в ответ махнул рукой вперед.
Задвинулась створка фонаря кабины. С еще большей мощью взревели моторы. Мгновение постояв, огромная птица рванулась и помчалась по взлетной полосе, с каждой секундой увеличивая скорость.
Прищурив один глаз, Кузмичов смотрел ей вслед. Вот она уже оторвалась от земли, начала набирать высоту. А он все стоял и стоял, медленно опуская руку.
«Сто пятнадцатый» заканчивал облет того места, где, по данным разведотдела, должен был находиться аэродром немцев.
— Вот на этом-то Митька и купился… — сказал Архипцев. — Здесь ни черта нет, одна бутафория.
Он показал вниз на фальшивый аэродром с макетами самолетов.
— Ты знаешь, командир, — засмеялся Гуревич, — это напоминает мне витрину гастронома: консервные банки из дерева и колбаса из папье-маше.
Архипцев выровнял машину и лег на обратный курс.
— Веня, надо искать у станции, рядом с железкой.
— Командир! Здесь леса, торфяник!
— Вот по краю леса, на границе торфяника, и надо пошарить!
— Здесь? — показал карту Гуревич.
— Да. Рассчитай!
Гуревич взялся за карандаш и транспортир.
Архипцев потянул штурвал на себя и, переходя в набор высоты, стал пробивать облачность.
— Соболевский, — сказал он спокойно, — передай домой обстановку и скажи, что мы продолжаем поиск.
— Есть, командир! — ответил Соболевский, включил передатчик и стал стучать ключом.
Работая на рации, Женька все время зорко поглядывал по сторонам. Он кончил передавать, переключил рацию на прием и взял карандаш. В течение нескольких секунд ожидания он успел посмотреть фотографию Лены, подмигнул ей и уселся поудобнее.
Запищала тоненькая морзянка, и Женька застрочил карандашом. Когда поток точек и тире прекратился, Женька засунул карандаш за ухо под шлемофон, огляделся по сторонам и сказал, безразлично уставясь на «Голубых танцовщиц»:
— Командир! Приказано вернуться домой. Наверное, получили новые данные. Что ответить?
Архипцев посмотрел на приборную доску, заглянул в карту Гуревича и, поймав его взгляд, произнес:
— Интересно, что это за новые данные? Может быть, они совпадают с нашими предположениями? Женька, отвечай… — Он поднял глаза на горизонт и вдруг увидел два идущих наперерез «фокке-вульфа». — Внимание! Слева спереди «фоккеры»! — крикнул он.