Тяжелые дни. Секретные заседания Совета министров
Шрифт:
«По-видимому, наш председатель не хочет, чтобы мы снова затрагивали оригинальность направления внутренней политики Ставки. Позвольте мне огласить только один любопытный факт. Назначенный военным генерал-губернатором в Архангельск генерал Валуев, сам по себе едва ли подходящий к этой чрезвычайно ответственной по нашим временам должности, взял себе в правители канцелярии камер-юнкера Веригина. Вам всем, вероятно, известно, насколько этот господин скомпрометирован в печальном деле убийства П. А. Столыпина. Его после этой истории постигли различные и служебные, и общественные неприятности. И вот сейчас, велением ото всех и ото вся независящих военных властей, Веригин оказывается ближайшим сотрудником (а фактически – руководителем) начальника нашего единственного
П. А. Харитонов:
«Вообще, если посмотреть, хорошенькая подбирается компания – Курлов, Рейнбот, Коттен, Веригин и прочие государственные деятели, имена же ты, Господи, веси…»
С. Д. Сазонов:
«Вероятно, великий князь не знаком с репутациями всех этих господ. Следовало бы открыть ему глаза. Его Высочеству не свойственно пренебрегать общественным мнением. Напротив, он всячески старается привлекать его на свою сторону».
Кн. Н. Б. Щербатов:
«Пребывание Курлова у власти производит очень неблагоприятное впечатление на Думу. И мне, и, вероятно, другим членам Совета приходилось слышать на этот счет довольно откровенные намеки. Можно ждать запроса, на который довольно трудно было бы отвечать».
И. Л. Горемыкин:
«Мне кажется, вопрос о Курлове с точки зрения отношения Думы к Верховному главнокомандующему настолько серьезен, что следовало бы довести до сведения Его Величества о его удалении».
П. А. Харитонов:
«Для этого имеется вполне достаточный повод. Почти весь Прибалтийский край эвакуируется. Следовательно, отпадает надобность в генерал-губернаторстве, которое и можно упразднить. Таким путем, естественно, ликвидируется и генерал Курлов. Впрочем, по господствующим в Ставке настроениям нельзя быть уверенным, что для него не изыщут какого-нибудь другого почетного назначения».
А. В. Кривошеин:
«Я всецело присоединяюсь к предложению нашего председателя просить Ставку уволить Курлова в интересах сохранения отношений с Думой. Мы этим окажем услугу и делу, и самому великому князю. Наличие подобных сотрудников вредно отзывается на популярности Верховного главнокомандующего».
И. Л. Горемыкин:
«Если нет возражений, то я полагал бы поручить переговоры по этому поводу со Ставкой министру внутренних дел, компетенцию которого этот вопрос ближе всего затрагивает. Разумеется, что в обращении к великому князю надо сослаться на единогласное мнение Совета министров».
И. Л. Горемыкин:
«Вам всем, господа, известна принятая Государственной думой формула об ожидании следствия и суда над виновниками недостаточного снабжения армии. Предлагаю на ваше обсуждение вопрос, как отнестись правительству к этому пожеланию. Мне думается, что если оставить его без ответа, то надо ждать возмущения и возбуждающих речей. Возможен выход в виде назначения особой следственной комиссии, подобно тому, как это было сделано после Ходынки. Расследование было тогда возложено на графа Палена при участии высших чинов заинтересованных ведомств. В данном случае можно было бы расширить состав следственной комиссии привлечением членов Государственного совета и Думы, а также лица по
П. А. Харитонов:
«По соображениям тактическим следовало бы избежать в наименовании комиссии слова «следственная». Я бы думал ограничиться, например, таким названием – комиссия об исследовании замедления в снабжении армии».
С. Д. Сазонов:
«Но ведь тогда попадет на скамью исследуемых и великий князь Сергей Михайлович».
П. А. Харитонов:
«Ну, что же. Бояться этого не приходится».
А. В. Кривошеин:
«Горячо поддерживаю мысль Ивана Логгиновича. Мы обязаны ответить на думскую формулу. В ней отражены те настроения, которые волнуют широкие общественные круги. Мы покажем, что правительство не боится света и что мы готовы считаться с законными и разумными требованиями Государственной думы. Такой путь действий наилучший, чтобы и Думу побудить считаться с нашими законными и разумными требованиями. Недовольство бывшим военным министром не есть революция. Даже правая группа Государственного совета признала допустимым сделать демонстрацию против Сухомлинова, отказавшись принять его в свои ряды. Правительству выгодно пролить свет на все это дело, несомненно, раздутое. Недостаток снабжения в значительной степени следствие не только нашего, но и всеобщего заблуждения, что война не может длиться долго. За это заблуждение платятся и наши союзники. Во всяком случае, виновных пока еще рано называть. Пусть сначала разберется комиссия, а если окажется материал для суда – мы не побоимся поставить и этот вопрос».
А. А. Хвостов:
«Совершенно правильно. Комиссия должна иметь предварительный характер. Название ее отнюдь не должно давать повода превратить ее в какой-то трибунал. Виновных пока нет. Задача комиссии – выяснить, имеются ли они и в чем состав преступления».
А. В. Кривошеин:
«По тому значению, которое придается в Думе и в общественных кругах пролитию света на это дело, комиссии следует придать особо торжественный вид».
И. Л. Горемыкин:
«Декорация – вещь полезная. Для толпы она важнее существа».
А. В. Кривошеин:
«Во главе комиссии надо поставить кого-либо из высших чинов, известных своей независимостью и беспристрастием и пользующегося незапятнанной репутацией. Было бы желательно взять такое лицо из военного мира. Я бы предложил члена Государственного совета генерала Петрова. Он приобрел себе большие симпатии работой по железнодорожной анкете. Затем в комиссию должны войти вице-председатель Государственного совета Голубев, товарищ председателя Государственной думы Протопопов (он старший), сенаторы и представители от армии по назначению Верховного главнокомандующего. При таком составе даже самые беззастенчивые люди постыдятся говорить о правительственных воздействиях и искусственном подборе. Призываются лица всем известные и стоящие вне всяких подозрений».
П. А. Харитонов:
«Осторожнее сказать прямо – товарищ председателя Государственной думы, не называя имени Протопопова. Он совсем не популярен среди депутатов. Как он ни добивался, но ему не удалось добиться избрания в председатели военно-морской комиссии. В нем видят поставщика сукна Военному ведомству и товарища Сухомлинова».
И. Л. Горемыкин:
«А не нужно ли в комиссию включить выборных представителей Государственного совета и Государственной думы?»