Тяжёлый ледяной блюз
Шрифт:
Сказавший это человек сейчас по её приказу пытал другого человека. Дерьмового, честно говоря, человечишку — пираты другими не бывают. Пусть мягкотелые сфероиды на Атрее или каком-нибудь Таркаде рассуждают о гуманности, соразмерности наказания преступлению и прочих высоких материях. Любители таких рассуждений пирата не видели кроме как в головидах, и не наблюдали, какие следы оставляет пиратское нападение. Но даже на окраинах их собственных держав этого сколько угодно. И здесь, на Периферии — тоже. Так что Элайзу сейчас донимала не совесть — брезгливость. Зрелище было не из приятных. По лицу Смитингтона она поняла, что неприятно смотреть и ему. Но энсин жаждал новых сведений о противнике, и это перевесило. Что до Уилбура, то сержант был спокоен. Он просто работал, а что на руках кровь и грязь, так на работе оно бывает. Он вырос на ферме, подумала Элайза, наверняка, ему приходилось забивать и резать скотину, или птицу, или что там
А когда это кончится, они с Уилбуром поднимутся в её каюту, затворят дверь и обнимут друг друга.
Кадисия, Балават
Магистрат Канопуса
Дарий вёл Катарину вниз по маршам и трапам дропшипа, легонько придерживая за локоть. Так, чтоб перехватить и заломить ей руку в момент, и пару раз даже сделал это, под одобрительные возгласы встречающихся на пути головорезов.
«Команда дропшипа — пираты», объяснил он Катарине. «Но в общем не худшие ребята, и в разборке с Уортингтоном готовы принять нашу сторону. Но твой побег должен выглядеть… ну, как побег. Ты вырвешься, и мы будем драться, ты завладеешь оружием…»
«Я поняла».
«Внизу. Там, где стоит мой «стингер»».
«Да»
Прежде чем выйти, она прильнула к нему, обвив шею руками, и поцеловала. Когда попыталась высвободиться из его объятий, Дарий не отпустил. Его ладонь скользнула вниз, пальцы впились в ягодицу девушки.
«Как честный человек, милая, теперь я обязательно на тебе женюсь. Усекла?»
«Но ты ведь не честный человек, правда?» девушка рассмеялась. «Ты наёмник и негодяй!»
Вот, после этого он ей руку и заломил. Позволив выпрямиться лишь когда они прошли коридор с каютами.
Мехи ударного лэнса Оливейры и «Пикинёров Прохазки» сообща занимали верхний транспортный отсек, что на четвёртой палубе корабля. От трапа до «стингера» Дария было всего ничего. «Давай!» шепнул Оливейра ей на ухо. Кэт от души врезала ему пяткой под колено. Потом с разворота в челюсть, да так, что Дария без притворства впечатало в стену за спиной. Шагнув к нему, Катарина резким движением вырвала лазерник из его кобуры. Пистолет был тяжёлый — кило триста вместе с батареей, но здесь весил все два. Привыкшая к не в пример более лёгким револьверам и пистолетам, стреляющим пулями, Кэт в первый момент чуть было не выронила его. Будь всё по-настоящему, на этом её побег бы и кончился; впрочем, по-настоящему ей едва ли вообще удалось бы завладеть оливейриным стволом. Перехватив девушку за запястье, Дарий вложил ей в ладонь флэшку и связку ключей. «Не забудь!» Обозначив напоследок удар коленом ему в живот, Катарина бросилась к «стингеру».
Не прослужи она два года на Балавате, не будь привычна к его гравитации, всё тоже могло кончиться быстро. А так девушка стремительно вскарабкалась на высоту кабины двадцатитонного бэттлмеха и побежала к нему. Башка «стингера» опущена на грудь, кабина открыта. А в паре метров за левым плечом на лесах свален разный мусор, в котором Оливейра спрятал её нейрошлем. Одно из главных условий побега: шлемы настраиваются на характеристики мозга мехвоина, а те индивидуальны. Не уникальны, и совпадения бывают, но слишком редко, чтобы рассчитывать на это всерьёз. Добыть нейрошлем пленной девушки, пронести его в отсек и спрятать тоже было непросто, но Оливейра не стал ей об этом говорить. Как и о том, что вначале он рассчитывал на сдавшегося в плен пилота «арчера» — Чавеса, но раздобыть его шлем не вышло. Использовать вместо Чавеса Кэт было импровизацией, но в общем, оно даже к лучшему вышло, но вряд ли девушка это оценит.
Внизу началась суета: хромающий Дарий ввалился на палубу, закричал, привлекая внимание. Вокруг начали собираться люди: двое или трое в комбезах техников, ещё пара в бронежилетах пехоты. Быстро схватив нейрошлем, Кэт метнулась в кабину, плюхнулась в кресло пилота. Тут было похоже на «уосп», которым она управляла раньше, и на семейный «орион», на котором училась водить бэттлмех, но не совсем так: кабина «стингера» оказалась длиннее и 'yже, и очень тесна с боков, особенно после того как на место встал бронеколпак. Само кресло мехвоина сильнее запрокинуто назад, что тоже было неудобно. И где регулируются высота и угол наклона подголовника, она тоже не нашла, а выставлены они были, конечно, под Оливейру. Дарий и Кэт были почти одного роста, девушка даже на пару сантиметров повыше, но шлемы различались сильнее: канопианская армейская модель NH-3 оставалась неизменной со времён Воссоединительной войны, была скорее прямоугольной, чем округлой, и весила больше, что добавляло неудобств. И Кэт запоздало спохватилась, что шлем надо ещё подключить к бэттлмеху; разъёмы для кабелей пришлось искать наощупь. Где же они, Рогатый их забодай? Ага… есть.
Мех оживал; засветился панорамный экран, и Кэт увидела карабкающихся по лесам боевиков. Трое, нет, четверо; а что у нас тут с оружием? Вопреки ожиданию, пулемётный магазин не был пуст — наоборот, полностью снаряжен. Разумная предосторожность во время боевых действий: не надо тратить драгоценное время на снаряжание, если враг у ворот, и нужно быстрее вступать с ним в бой. Конечно, это всего лишь пулемёты, но… Кэт подняла левую руку «стингера», отвела в сторону боевиков и нажала гашетку. Очередь крупнокалиберных пуль не зацепила никого, но лиха беда начало. А теперь вперёд! Кэт решила действовать радикально: пятками вбила педали в пол, запуская реактивные двигатели. В отличие от «уоспа», у которого те были распределены между центральной, боковыми секуциями торса и ногами, прыжковые ускорители «стингера» были собраны двумя блоками по три, за правым и левым плечом. Перенеся давление на педаль с пятки на носок, Кэт подала корпус меха вперёд, и вырвавшиеся из реактивных сопел потоки огня подняли двадцатитонную машину над палубой. Она всё же не рассчитала, и мех едва не рухнул на сложенную по центру ангара груду запасных бронеплит разных форм. В последний момент сообразив про отсутствие реактивных двигателей в ногах, приземлила мех на колено и выставленный левый кулак. Выпрямила. Попасть с четвёртой палубы наружу можно было минуя пятую — по пандусу, выходящему на аппарель. К нему и устремила свой «стингер» Кэт.
Кроме него, в ангаре стояло ещё четыре бэттлмеха: «вольверайн», «шэдоу хок», захваченный «арчер» Чавеса и «локаст». Последний входил в состав ударного лэнса Оливейры, а первые два были пиратскими — на них ездили сам Прохазка, лейтенант бандитского короля Уортингтона, и его прихвостень Гаврило Банаш. Не удержавшись, Кэт вскинула лазер и выстрелила меху Прохазки в башку. Этого не было в плане побега, но почему бы не поломать машину главному злодею? Как метко стреляет он своей пипсой — метателем частиц — Кэт уже видела в том, проигранном ею, бою. Пусть даже саму её завалил не Прохазка, а «арчер» наёмников.
Одного попадания среднего лазера было недостаточно, чтобы снести голову среднего меха, и Кэт добавила короткую очередь из пулемёта. Но тут рука меха предательски дёрнулась, и пули прошли мимо. Затормозив, чтобы дать лазеру время перезарядиться, девушка вновь принялась ловить голову «вольверайн» в прицел. Тут в спину и локоть «стингера» ударили две ракеты.
— Блейкова срань!
Увлёкшись идеей поломать мех пиратского лейтенанта, Кэт проглядела вбежавших в ангар боевиков с трубообразными пусковыми пехотных РМД наготове. Одна из боеголовок ударила в спину промеж блоков реактивных ускорителей, попадание второй раскололо слабую броню правой руки от локтя до запястья. Из-за этого и второй выстрел по голове «вольверайн», который успела сделать Катарина, пошёл не впрок: руку подбросила, и девушка слишком резко качнула её вниз, луч зацепил правую ногу «вольверайн», да и то… она не была уверена в результате.
Кэт повела торс «стингера» влево, насколько позволял механизм поворота, отвела левую руку назад и хлестнула по пехотинцам из установленного в ней пулемёта. Снова, похоже, безрезультатно. И тут её пронзила ужасная мысль: что, если спохватившаяся вахта в рубке дропшипа задраит люки и поднимет аппарель? Тогда путь к бегству ей будет отрезан. Рванув на себя рычаг управления движением меха, Кэт устремилась к выходу.
Нет, обошлось: люк не задраен, проём открыт, и аппарель недвижима; Кэт снова дала по газам реактивными. Прыгнув от самого люка, с высоты четвёртой палубы меха, она пролетела почти полтораста метров. Приземление было жёстким: нога подогнулась под увеличенной в полтора раза против нормального тяжестью машины, мех приложился о землю локтем уже повреждённой правой руки и, не удержав равновесия, опрокинулся на спину. На мониторе контроля повреждений рука окрасилась красным: защищающие её бронеплиты треснули и разошлись, приблизив руку к сенсорам, Кэт увидела сквозь прорехи несущий стержень и белёсые канаты миомерных пучков. К счастью, лазер и пулемёт продолжали работать. Бронезащита спины ослабела на три четверти, теперь любого попадания ракетной боеголовки или нескольких крупнокалиберных пуль было достаточно, чтобы вскрыть среднюю часть спины меха как консервную банку. Саму Катарину подбросило в кресле, больно впились в тело привязные ремни. Коленкой она приложилась о нижний край пульта управления, из рассечённой кожи по ноге потекла кровь.