Тяжёлый рассвет

Смирнов Олег Павлович

Рассвет. По лесной тропе спешит Галина в город. Птичье пение не может отвлечь ее от тревожных мыслей. И вдруг...

– А ну, притормози, красотка!
– сказал кто-то из кустов.

Галина будто споткнулась. Остановилась. Из зарослей появились двое.

– Куда в такую рань?
– спросил Гук.

– А вам что?
– испуганно заговорила Галина, потом добавила смелее: Какое до этого дело?

– Нам дело до всего, - недобро усмехнулся Гук.

Он обошел Галину, измерил долгим, с прищуром, взглядом.

– Где записка?
– спросил Гук.

–

Съела.

– Не дури, девка.
– Гук подошел вплотную.
– Я спрашиваю, где записка?

– Что же это делается на свете?
– с изумлением воскликнула Галина. Вы что же, сдурели? Не знаете, куда иду?

– Знаем!
– сказал второй бандит.

– Тсс!
– Гук подал знак молчать.

– Тогда хватит пятить глаза.
– Галина взяла себя в руки.

– Я хотел собственными глазами убедиться, что записка в надежном месте, - уже более сдержанно сказал Гук.

– Можете не беспокоиться, - сказала Галина.
– В надежном.

– А если попадешь в лапы к чекистам?

– Записку проглочу и ничего не скажу.

– Ладно! Будь осторожна, - оказал Гук.

– Не маленькая.

– Ну, иди! И не вздумай с нами шутить...

По улицам Львова идут автобусы, такси, грузовики. По тротуару среди потока людей прокладывает себе путь Галина. Она зашла на почту, передала какому-то мужчине записку, вышла. Незаметно оглядываясь, она садится в автобус, затем в трамвай, останавливает такси. Доехав до нужного дома, она нажимает на кнопку, в квартире слышен звонок.

– Вам кого?
– спрашивает пожилой мужчина.

– Петренко Иван Дмитриевич здесь живет?

– Это я... Заходите, пожалуйста!

Из кабинета генерала Осадчего уходит Петренко.

– Спасибо вам, Иван Дмитриевич!
– Генерал пожимает ему руку.

– Не за что, Евгений Иванович, это мой долг.

В кабинете секретаря обкома Калюжный, Осадчий и Свиридов.

– Я думаю, Василий Афанасьевич, - говорил Осадчий, - Рогозный проводит совещание перед приездом Хельмара. На него заморский гость возлагает большие надежды, и поэтому Рогозный хочет покрасоваться... А с другой стороны, возможно, речь идет о выработке какой-то общей линии поведения... Ну и не мешает лишний раз пообщаться, придать своей банде хотя бы видимость организованности.

– Юрий Николаевич, - обратился Калюжный к Свиридову.
– Что вы скажете?

– Что касается выводов, то я согласен с Евгением Ивановичем, - сказал Свиридов.
– И хотя это совещание пугает многие наши карты, но бандитов надо усмирить.

– Пожалуй, верно, - поддержал Калюжный.
– другого случая может и не представиться.

– А как с Хельмаром - подумаем, - сказал Осадчий.
– Надо крепко подумать!

– Не забывайте об уликах, - сказал Калюжный.
– Суду нужны неопровержимые доказательства.

– Их больше, чем достаточно, - ответил Осадчий.
– Кое-что обещали польские друзья...

В кабинете у Свиридова идет оперативное совещание. Тут Осадчий, Сушенцов, другие офицеры.

– Нам стало известно, - говорит Свиридов,

стоя у карты, - сборище бандитских главарей состоится второго сентября, то есть через четыре дня. Вот на этом хуторе.

Свиридов показал его на карте.

– Время?
– уточнил Сушенцов.

– Ориентировочно - девять-десять утра. Я предлагаю, - продолжал Свиридов, - создать подвижную группу пограничников до пятидесяти человек, куда войдет резерв пограничного отряда и до десятка уже обстрелянных пограничников линейных пограничных застав. Возглавит эту группу майор Сушенцов. К первому сентября отряд занимает исходные позиции в десяти километрах от хутора, Большая Березня. Затем под прикрытием темноты, к утру второго сентября, с четырех сторон подходит к нему на расстояние трех-четырех километров...

Все напряженно слушали начальника войск.

– Правда, есть одно "но"... Мы считаем: успех операции может быть обеспечен три условии, если вам, товарищ майор...
– Начальник отряда встал.
– ...если вам удастся избежать, - продолжал Свиридов, - прямого столкновения с охранением.

– Об охранении нам ничего не известно, - сказал Сушенцов.

– В этом сложность операции, - заметил Свиридов.
– Но вы, Илья Петрович, разведчик опытный... И мы на вас надеемся.

– Ясно!
– скупо улыбнулся майор.

– Садитесь, пожалуйста, - сказал Свиридов, в затем продолжал: - Время "Ч", то есть захват бандитов в одиннадцать часов дня... Некоторые детали операции мы обговорим с майором Сушенцовым более подробно...

Свиридов отошел от карты, на которой была видна, схема операции, положил указку.

– Буквально несколько слов.
– Осадчий поднялся.
– Хочу вас предупредить, товарищи: по маршруту движения отряда, имеются бандпособники. Операция должна быть проведена в обстановке глубокой тайны. Передвижение отряда только ночью и в пешем порядке. Проводники из местных жителей подобраны...

В бункере при свете лампы Клим Рогозный и Гук склонились над картой.

– Засады и посты, - Рогозный показал на карте, - выставить вот здесь. Это позволит нам в случае чего благополучно унести ноги. В доме иметь три человека - в резерве.

– Маловато людей, - сказал Гук.

– Всех под гребенку, милок, - отрезал Рогоэный.
– Вход в стодолу охранять одним часовым, здесь должен быть самый преданный человек. С дальних подступов наладить информацию через связников.

– Разумею, - сказал Гук.

– Как быть с оружием?
– Рогоэный задумался.
– Народ соберется горячий...

– Я предусмотрел, - ответил Гук.
– Рядом с часовым будет стоять пирамида.

– На виду?

– Нет, там есть сарайчик.

– Договорились!
– Клим жестом дал понять, что разговор окончен.

Поздно вечером Сушенцов в полевой форме, вооруженный пистолетом, забежал на квартиру.

– Сопим потихоньку?
– Он поцеловал спящего Гришутку.

– Скажи, Илья, это опасно?
– Зося с тревогой смотрела на мужа. Неужели не будет этому конца?