Тяжёлый рассвет
Шрифт:
Старики и Галина, чуя недоброе, ушли из комнаты.
– Эй, вы!..
– Клим выкатил пьяные глаза на Мирона и Тура.
– Пора спать!..
Он взял автомат и, опираясь на Марию, вышел в сени. Они отодвинули сундук, спустилась в схрон.
Отец Галины принес сено, разложил его в углу комнаты, накрыл одеялом.
– Можете спать, - буркнул он и вышел.
Тур спал крепким сном. К Леваде сон не шел...
– Павло!
– Он услышал шепот Галины. Луна высвечивала девушку у окна. Левада потихоньку, чтобы
– Как здесь оказалась?
– спросил он.
– И ты с ними?
– Галина сделала вид, что не расслышала вопроса.
– Боже мои, и ты...
– Галина, ответь, что ты здесь делаешь?
– повторил вопрос Левада.
– Я у родителей... А ты бандит, да?
– Нет, я не бандит, Галя... Ты должна меня понять...
– Что я должна понять? Что?
– В глазах Галины появились слезы. Скажи, Павло, что я должна понять?.. Ну... Скажи!
Левада уклонился от прямого ответа.
– О том, что ты меня знаешь, ни слова... Понимаешь, Галинка, милая, ни слова...
– А кто ты на самом деле?
– спросила опять Галина.
– Что я должна думать?
– Я не могу сказать. Потом все поймешь... Я твое письмо получил....
– Правда, Павлуша, ты не бандит?
– Я люблю тебя, родная.
– Левада обнял и поцеловал Галину.
Отец Галины вышел на рассвете во двор, вывел из хлева корову, привязал ее за сараем. Вернулся во двор. Было видно, что на душе у старика скребут кошки.
Он ударил ногой ведро, которое покатилось с жестяным звоном по двору. Из закутка выскочил охранник Рогозного. Старик, не глядя на него, повесил ведро на забор.
– Ты что, взбесился, дед?
– оказал охранник.
– Я думал, чекисты нагрянули...
– Это вы все взбесились, нечистая вы сила...
– Ну, поговори мне еще, старый хрыч, - пригрозил охранник.
– Не спится... Не поладил. со старухой, что ли?
Старик зло сплюнул в его сторону. Охранник скривил рожу и удалился.
Старик постоял во дворе, нервно потоптался. А затем почти бегом направился в амбар, открыл ящик.
– Убью стерву!
– злобно сказал он, раскидывая тряпье, за которым блеснуло ружье.
– Порешу и гада!
Он зарядил ружье и направился в сени. Пытался открыть схрон. Но в это время из дома выглянул Левада.
– Ты что, батько?
– Левада отнял ружье и забросил его на чердак, взял под руку вконец расстроенного старика и отвел в сторонку.
– Я все равно их убью!
– говорил тот, размахивая дрожащими от злобы руками.
– На, стреляй!.. Фашисты не убили... Так свои...
– Тише, батько! Не шуми, - успокоил его Левада.
– Не надо шуметь... Попей холодной водички из колодца... Знаешь, как помогает. Иди...
Старик вышел, сел на пороге и от бессилия заплакал.
Генерал Свиридов из своего кабинета вел разговор по телефону:
–
Бункер. Клим Рогозный схватился за ручку настройки приемника, пробежал шкалу.
Гук сидел рядом и прислушивался к трескучим звукам приемника.
Рогозный нашел нужную волну. Оба прильнули к приемнику и жадно ловилм каждое слово. На русском передавали:
"...Мощь фашизма лежит в руинах, но мощь коммунизма угрожающе возросла.
Фокус внимания во внешней политике смещается смело.
Советский Союз, главный союзник западных держав в войне, стал их главным противником в мире".
Передача закончилась, Рогозный выключил приемник.
– Так оно и есть, - улыбнулся он.
– И будь спокоен, наш фокус тоже верный.
– Полный порядок!
– Гук довольно потер руки.
Рогозный, Гук и Дубовой приближались к поляне, на которой через деревья была видна группа Мирона. Подойдя вплотную и поздоровавшись с группой, Рогозный сказал:
– У нас впереди очень важные дела.
– А я влип, холера ясна, - сказал полушутя Мирон.
– Клянусь, не повезло.
– Мы оценим твои заслуги. Оценим!
– пояснил Рогозный.
– За нами не пропадет... Ах, да, чуть не забыл, даю в помощь Дубового.
– Ладно, - сказал Тур.
– Не помешает.
– Вы будете действовать самостоятельно, - заговорил уверенно, по-командирски Рогозный.
– Как организованная военная группа... Командиром назначаю Тура.
– Ясно, - ответил первым Мирон.
– Второе: для обеспечения операции мы создаем иллюзию ликвидации подполья, - сказал Рогозный.
– Согласно уговору, до вашего прибытия вое операции будут приостановлены.
– Сколько займет переход туда и обратно?
– спросил Гук.
– При благополучном исходе до десяти суток, - ответил Тур.
– И третье: не наделайте шума на границе, - продолжал Рогозный.
– Это грозит провалом.
– Понимаем! Нам можно уходить?
– спросил Тур.
– Да, можно, - сказал Рогозный. Он крепко пожал всем руки: - Ждем в срок!
Группа Тура в сумерках подошла к границе. Останоаились. Залегли... Время тянулось медленно...
– Не напороться бы, - с тревогой оказал Дубовой.
– Ну что заныл, пся крев?
– оборвал его Мирон.
От группы отделились Мирон и Дуда... Они осторожно подошли к линии границы, прислушались...
Недалеко притаился пограничный наряд старшины Дзюбы, их маскировочные халаты слились с местностью...
По ту сторону границы замерлм жолнежи...
Мирон тихо свистнул, и группа Тура короткими перебежками пошла на преодоление государственной границы...