Тяжёлый рассвет
Шрифт:
– Пошли!
– весело согласился Тур.
– Отказываться грех.
– Ты, Гук, займись подготовкой, - бросил Рогоэный на, ходу.
– Займусь!
Пограничная застава. На вышке несли службу два часовых. Один вел наблюдение за линией границы, другой - за ее подступами.
На волейбольной площадке оживленно - мяч упруго перелетает через сетку. Команду польских пограничников возглавлял поручник Анджеевский, команду наших - лейтенант Захарин. Среди болельщиков выделялся Кузьмич. От жестикулировал,
– Абдусалом! Ну, врежь! Ах, мазилы!..
В Ленинской комнате пограничной заставы находились Свиридов, Осадчий, Раевский, Сушенцов.
– У нас панове, есть новости, - сказал полковник Раевский.
– Слушаем.
– Осадчий взглянул на него.
– Нам удалось установить....
– продолжал Раевский.
– Да жечевисно, на совещании главарей бандытов присутствовал неяки Хельмар..
– Что его привело к вам?
– спросил Осадчий.
– Это известно?
– Да, вядомо, - ответил Раевский.
– Он пытается зьвездношчить антинародовэ силы и пшимусить их саботировать все зачинане народовэй власти. Его очень интересует информация о военно-политической ситуации в Польше, а также была агэентура абвера.
– У вас есть какие-нибудь письменные доказательства, шпионской деятельности Хельмара?
– спросил Осадчий.
– Да, распожондом таким матэриалэм.
– Его местонахождение?
– спросил Свиридов.
– Что вы можете сказать?
– Не знаем. Он находисе в зоне нашей недосягаемости.
– По крайней мере, Хельмар так думает, - сказал Осадчий.
– И с нетерпением ждет Тура.
– К этой операции у нас все готово, - пояснил Раевский.
– По-прежнему в случае операции пункт взаимной связи, - сказал Свиридов, - находится на девятой пограничной заставе.
– Мы знамы, - ответил Раевский.
– Офицер связи бэнде с радиотелеграфистом.
Вечер. К хутору подходят Рогозный, Мирон и Тур.
Расстевив караулы, заходят в дом.
Мария, не стесняясь, бросается на шею Рогозному. Тот отстраняет ее.
– Наши люди, - представляет Рогозный.
– Мирон, Тур, недавно из Центра.
– Прошу к столу, - лепечет Мария и добавляет: - А мы, Климушка, скоро на Запад?
– Скоро, дорогая, скоро...
Гости повесили на стену оружие, уселись за стол, накрытый для угощения.
– А где же Галина?
– Где-то здесь.
– Кличь всех!
– скомандовал Рогозный.
– У меня сегодня хорошее настроение... И друзья что надо!
– Галю, мама, тату!
– крикнула Мария.
– Клим зовет!
Появились старик со старухой, затем Галина.
– Иди сюда, иди, ластонько!
– Рогозный потрепал по щеке Галину. Привыкай.
Галина узнала Леваду, растерялась, побледнела. Павел не ожидал такого поворота событий. Он как мог дал понять Галине, чтобы она не произнесла
– Что с тобой, ластонько?
– насторожился Клим.
– Ничего, со мной это бывает, - оказала Галина, усаживаясь за стол так, чтобы быть в стороне от Левады.
– Пройдет. Все пройдет...
Она взяла себя в руки.
Застолье в полном разгаре.
– Я все думаю: может, все напрасно?
– пьяно говорил Клим Рогозный. Но нет... Нет!.. Не напрасно!.. Я буду великим... Вы все узнаете Клима Рогозного!..
Он глянул на старика, который опустил голову и злобно смотрел в одну точку, и продолжал:
– Да, тату!.. И ты узнаешь!
– Я уже узнал, - огрызнулся старик.
– Нет, ты еще узнаешь... Вот они, - Рогоэный показал рукой на Мирона и Тура.
– Но я пока молчу... Узнаете потом, когда Клим Рогозный будет ехать на коне, впереди...
– А я?
– подала голос Мария, любуясь Климом.
– А я как?
– И ты, Мария!.. Со мной... До могилы!.. Я пью за нашу ридну Украину, - продолжал Рогозный, сильно, грубо обнимая Марию.
– За нашу удачу!
– говорит Тур.
– За таланты нашего зверхника Клима Рогозного!
– Как говорят, холера ясна!
– с неподдельным восторгом сказал Левада.
– Бардзо добже!
– Я слышал, у тебя ангельский голос?
– Рогозный повернулся к Галине. У меня на душе праздник, давай песню, ластонько.
– А мне не до веселья, - сказала Галина.
– Не тяни, Галина, - просит Мария.
– Давай!
– Пой!
– Клим уставился на Галину.
– Кому сказано! Нашу, украинскую.
– Спой, Галина!
– присоединились к просьбе Мирон и Тур.
Галина запела:
Он, поiхав з Украiни
Козак молоденький,
Оирхове сiделечко,
Ще й кинь вороненький.
Ой, поiхав на чужбину
Та там i загинув,
Свою рiдну Украiну
Навiки покинув.
Звел в собi насипати
Високу могилу,
Звел в собi посадити
Червону калину.
Будут пташки прилiтати,
Калиноньку исти,
Будут менi приносити
З Украшии вiстi!
Голос Галины был звучный и душевный, казалось, ему было тесно в душной комнате.
Песня раздвинула стены и ушла за пределы хутора, разлилась по полям, лесам, полонинам.
Она тронула души сидящих за столом.
Старик сидел и угрюмо смотрел на клеенку.
Было видно, что песня вывернула наизнанку и душу Рогозного. Кто знает, может быть, он вспомнил свои юные годы, а может быть, тяжелым грузом давило на него темное прошлое. Он наливал самогон и жадно выпивал. И вдруг крикнул:
– Хватит!
– и стукнул по столу так, что подпрыгнули стаканы. Заткнись! Хватит!..