Тяжесть измены
Шрифт:
Она протянула руку, пытаясь коснуться его ладони, но он медленно убрал руку назад. Её пальцы зависли в воздухе, и в глазах на мгновение мелькнуло что-то похожее на боль. Но через секунду она снова собралась.
— Ты просто… Ты же был несчастен! Я ведь видела, слышала! Ты столько раз говорил, что устал! Я уверена, что она тебя душит!
Она закрыла лицо руками. Затем глубоко вздохнула. Когда убрала руки от лица, её взгляд был решительным.
— Ну хорошо, дорогой. Ты прав. Между нами не должно быть секретов, — она наклонилась
Он усмехнулся.
Губы Марии дрогнули, на глазах закипали слёзы.
— Ты… ты смеёшься? — её голос сорвался, но она тут же сжала губы, взяв себя в руки.
— Ты всё это провернула… — Алексей качнул головой. — … ради меня?
— Да! — её голос снова задрожал. — Да, Алексей! Разве ты не видишь? Я… Я люблю тебя!
Он вздохнул.
— Ты любишь меня…
Она вскинула голову, глаза её горели, словно она надеялась, что он наконец поймёт.
— Конечно, люблю! Ты… Ты не видишь, как я на тебя смотрю?! Я изнываю без тебя. Ты не понимаешь… Я сделала это не из злости. Я сделала это ради нас! Я знала, что тебе тяжело, что ты несчастен. Я видела, как ты мучаешься в этом браке, как медленно умираешь в нём. Я хотела помочь тебе, Алёшенька… Я просто хотела освободить тебя! Я хотела сделать так, чтобы дети остались с тобой! И мы были вместе — навсегда! Ты, я и наши дети.
Она схватила его за руку, сжимая её с такой силой, что побелели пальцы.
— Я с самого начала знала, что ты особенный. Ты не такой, как все эти жалкие мужчины, что мечутся в поисках одобрения. Ты настоящий. Ты умный, сильный.
Она прикусила губу, её глаза заблестели.
— Алёшенька… ты же любишь меня?
Он не отводил взгляда.
Мария нервно облизнула пересохшие губы.
— Я… Я не хотела, чтобы всё зашло так далеко… Но ты оставил мне выбор? Скажи, ты? Ты ведь мог бы просто оставить её, но ты тянул, мучился, и никак не решался сделать правильный выбор…
Она судорожно всхлипнула.
— И я сделала его за тебя!
Алексей медленно выдернул свою руку из её пальцев и убрал руки под стол.
Мария на секунду замерла.
Потом её дыхание участилось.
— Ты… Ты не можешь так со мной поступить, — её голос снова изменился, в нём появилось нечто хрупкое, почти сломленное. — Алёшенька, я… Я ради тебя… Послушай… я могу всё исправить. Всё, что было… мы просто всё забудем. Уедем. Начнём сначала.
Тишина.
— Давай уедем, Алёшенька… Я всегда мечтала о другом месте, о новой жизни… Мы можем просто взять и исчезнуть. Только ты и я.
Он не ответил.
Она вдруг запаниковала.
— Алёшенька, скажи хоть что-нибудь…
Она запнулась, её руки дрожали.
Он молчал.
Она сделала резкий вдох.
— Ты… ты ведь сам говорил, что у вас с Ириной всё кончено!
— Я говорил, что мы переживаем сложный период для того, чтобы подтолкнуть
Мария заморгала.
— Но ты ведь был несчастен, я видела!
— Из-за тебя! Ты пыталась сломать мою жизнь.
— Я… я не хотела ломать! — она замахала руками, беспорядочно, отчаянно. — Я хотела помочь! Алёшенька, я спасала тебя…
Он усмехнулся.
— Ты спасала меня?
— Да! Она тебя не ценит! Она не любит тебя так как я, Алёшенька, ты не видишь?! Я видела, как ты смотришь на меня! Я была рядом. Всегда. Я ждала, когда ты поймёшь.
Он посмотрел ей в глаза.
— Пойму что?
Она сжала губы, затем медленно, выговаривая каждое слово, прошептала:
— Что ты создан для меня. Что ты любишь меня!
Повисла гнетущая тишина.
Алексей закрыл глаза, медленно выдохнул.
— Опоила меня, послала видео моей жене, обвинила её в вандализме, поджоге, а теперь ещё и в наезде. Ты пыталась разрушить мою жизнь.
Она вздрогнула.
— Нет-нет. Ты поймёшь. Ты увидишь. Ты увидишь, что я права. Когда тебя не будет рядом с ней, когда ты останешься один, ты поймёшь, что всё это было не зря. Что всё это ради нашей любви.
Алексей выдержал паузу и вставая, сказал.
— Никогда, Мария.
— Я тебя люблю… — шёпотом произнесла она, вставая и делая шаг за ним. — Скажи мне, что ты меня любишь.
Он посмотрел прямо в её отчаянные, умоляющие глаза.
И сказал жёстко и ясно:
— Нет. Я не люблю тебя. И никогда не любил. Я люблю мою жену Иру.
Её лицо исказилось.
— Ты… врёшь… — её голос дрогнул. — Нет… — шептала она. — Нет, Алёшенька, ты… ты просто злишься…
Она стиснула зубы, тяжело задышала, грудь её резко вздымалась.
— Ты лжёшь. Я знаю тебя лучше, чем кто-либо!
— Ты не знаешь меня вовсе, Мария.
Она попыталась дотронуться до него, но он отшатнулся от неё, и в этом движении было всё.
Мария вздрогнула, в её глазах появилось отчаяние.
— Мы любим друг друга. Ты — мой…
— Я никогда тебе не принадлежал.
— Нет… нет, нет, нет! — вдруг закричала она, падая перед ним на колени и вцепившись в его ноги. Её пальцы судорожно сжимали ткань его брюк, ногти впивались в колени. — Ты не можешь оставить меня! Я… я люблю тебя… люблю…
Алексей смотрел на неё сверху вниз, без эмоций, без слов.
Он медленно разжал её пальцы, отцепляя от себя, спокойно, но твёрдо взял её за локти, поднимая с пола и усаживая обратно на стул.
Мария судорожно всхлипнула, но не сопротивлялась.
— Пожалуйста… — её голос был уже не криком, а сломанным шёпотом.
В этот момент Алексей медленно достал диктофон из кармана.
Мария замерла, её дыхание сбилось.
Щелчок.
Звук остановленной записи.
Мария резко замерла, её дыхание сбилось. Она медленно подняла голову, её глаза расширились.