Тысяча осеней Якоба де Зута
Шрифт:
…из-под грудины, пинок, слева — еще одно шевеление.
— Есть шанс, — Орито решает сказать Яиои, — что ты носишь двойню.
У Яиои достаточно знаний, чтобы знать, что это опасно.
— Ты точно знаешь?
— Почти наверняка, и этим объясняется столь продолжительная рвота.
— Сестра Хацуне родила двойню при ее втором Даре. Одними родами поднялась на два ранга. Если Богиня облагодетельствовала меня двойней…
— Что может этот кусок дерева, — взрывается Орито, —
— Пожалуйста, сестра! — испуганно просит Яиои. — Ты же не стала бы оскорблять свою мать!
Нутро Орито сводит судорогой, невозможно вдохнуть.
— Видишь, сестра? Она может слышать. Скажи, что просишь прощения, сестра, и она остановит боль.
«Чем больше «Утешения» примет мое тело, — знает Орито, — тем больше оно его захочет».
Она берет вонючее ведро Яиои и несет вокруг Дома к тележке с пищевыми отходами.
Вороны сидят на коньке крыши, разглядывая узницу.
«Из всех женщин, которых вы могли взять, — спросила бы она Эномото, — зачем лишать меня моей жизни?»
Но за пятьдесят прошедших дней настоятель Ширануи ни разу не появился в храме.
— В свое время, — отвечает настоятельница Изу на все ее вопросы и мольбы, — в свое время.
На кухне сестра Асагао помешивает суп над пыхтящим огнем. Физический дефект Асагао — наиболее бросающийся в глаза: ее губы стянуты в круг, отчего затруднена речь. Ее подруга, сестра Садае, родилась с деформированным черепом: лицо похоже на кошачью морду, а глаза кажутся необычно огромными. Она замечает Орито и замолкает на полуслове.
«Почему эти две следят за мной, — удивляется Орито, — словно белки за голодной кошкой?»
Их лица показывают реакцию на ее мысль, высказанную вслух.
Еще один унизительный трюк «Утешения».
— Сестра Яиои больна, — говорит Орито. — Я бы хотела принести ей чашку чая. Пожалуйста.
Садае глазами указывает на чайник: один глаз у нее карий, другой — серый.
Беременность Садае уже заметна под одеждой.
«Это девочка», — думает дочь доктора, наливая горькое питье.
Когда аколит Зано гнусаво кричит (нос у него вечно забит): «Ворота открываются, сестры!» — Орито спешит по внутреннему коридору к месту между комнатами настоятельницы Изу и экономки Сацуко и сдвигает деревянную ширму. С этого места, лишь однажды, в первую неделю здесь, она увидела территорию монастыря, находящуюся за двойными воротами: лестницу, кленовую рощу, учителя в голубой рясе и аколита в одежде из грубой мешковины…
…но этим утром, как обычно, аколит у ворот более бдителен. Орито ничего не видит, кроме закрытых внешних ворот и двоих аколитов, везущих отпущенное
Сестра Савараби спешит к ним из Главного зала.
— Аколит Чуаи! Аколит Мабороши! Этот снег, я надеюсь, не заморозил ваши кости? У учителя Генму нет сердца — заморил наших молодых жеребцов, превратил в скелеты.
— Мы знаем, — игриво отвечает Мабороши, — как согреваться, Девятая сестра.
— О-о, как же я могу позабыть об этом? — Савараби поглаживает пальцами между грудей. — Разве не Джирицу должен привозить нам продовольствие на этой неделе, этот бессовестный лежебока?
Легкомыслие Мабороши мгновенно улетучивается.
— Аколит заболел.
— Ай — яй — яй. Заболел, говоришь. Не просто… расчихался?
— Его состояние, — Мабороши и Чуаи продолжают везти тележку к кухне, — похоже, очень тяжелое.
— Мы надеемся, — добавляет сестра Хотару (у нее волчья губа), появившаяся из Главного зала, — что бедный аколит Джирицу не при смерти?
— Его состояние тяжелое, — Мабороши краток. — Мы должны готовиться к худшему.
— Что ж, наша самая новая сестра — дочь знаменитого доктора в ее прошлой жизни, так что учитель Сузаку может что-то сделать не так, не посоветовавшись с ней. Она придет, и с радостью, потому что… — Савараби рупором приставляет ко рту ладони и кричит во весь голос, глядя на щель, из которой выглядывает Орито:
— …она очень хочет увидеть территорию монастыря, чтобы спланировать свой побег, разве не так, сестра Орито?
Раскрасневшаяся от стыда, обнаруженная «шпионка» в слезах убегает в келью.
Все сестры, за исключением Яиои, с настоятельницей Изу и экономкой Сацуки стоят на коленях у низкого стола в Длинном зале. Двери в Молитвенный зал, где возвышается позолоченная статуя беременной Богини, открыты. Богиня наблюдает за сестрами из-за спины настоятельницы Изу. Настоятельница бьет в цилиндрический гонг. Начинает звучать сутра Благодарности.
— Настоятелю Эномото — но — ками, — женский хор, — нашему духовному поводырю…
Орито представляет себе, как она плюет на уважаемого коллегу ее покойного отца.
— …чья мудрость ведет за собой храм на горе Ширануи…
Настоятельница Изу и экономка Сацуки замечают застывшие губы Орито.
— …мы, дочери Изаназо, воздаем благодарность сытого ребенка.
Ее протест пассивный, тщетный, но у Орито нет возможности выразить его более явно.
— Настоятелю Генму — но — ками, чья мудрость оберегает Дом сестер…
Орито смотрит на экономку Сацуки, и та стыдливо отворачивается.
— …мы, дочери Изаназо, выражаем благодарность за справедливое управление нами.