Тысяча разбитых осколков

Коул Тилли

И, Саванна, я не могу вынести мысли, что моя смерть причинила тебе боль. Я боюсь, что ты позволишь этому ограничить тебя, а я не этого хочу для тебя. Я хочу, чтобы ты жил. Я хочу, чтобы ты процветал, и я хочу, чтобы ты изменил мир благодаря тому, какой ты умный и милый. Итак, я решил написать для вас этот дневник. Я знаю, что буду присматривать за тобой. Я никогда не смогу оставаться вдали от тебя слишком долго. И хотя я не стою перед тобой, я хочу помочь тебе двигаться дальше.

Мне нужно, чтобы ты знала, что со мной все в порядке, Саванна. Я спокоен. Мне больше не больно.

И я рад. Я уже скучаю по тебе. Одной мысли о том, что я не смогу идти рядом с тобой в жизни, достаточно, чтобы сломить мою суровую решимость. Но моя вера заставляет меня поверить, что я БУДУ рядом с тобой. По духу.

Мне нужно, чтобы ты поверил, что ты никогда не одинок.

Я собираюсь заполнить этот дневник сообщениями для вас. И я собираюсь убедить тебя, насколько ты особенный. Я помогу тебе справиться с моей утратой. И я буду любить и поддерживать тебя на страницах, даже когда меня не будет рядом в жизни. Потому что, моя прекрасная сестра, я люблю тебя больше, чем саму жизнь, и никогда по-настоящему не уйду. Я всегда буду у тебя. Мне просто нужно убедить вас в этом факте.

Я люблю тебя, Саванна. Никогда не забывайте об этом, потому что любовь всегда поможет вам.

Твоя преданная сестра,

Мак

Из моего горла вырвался дрожащий крик, такой громкий, что птицы с окрестных деревьев разлетелись в небо. Я провел рукой по странице, и слезы текли из моих глаз глубокими ручьями. Мои плечи тряслись от того, как сильно я плакала, и я была беззащитна, не позволяя выплеснуться наружу этой душераздирающей скорби. Поппи… моя Поппи… Я покачала головой и подняла голову к небу. Мне хотелось верить, что она наблюдает за мной. Мне хотелось верить, что она была рядом со мной, шла рядом со мной, как она и сказала, но…

Звук хрустящей ветки позади меня заставил меня обернуться. Сил вышел из-за деревьев и протянул руку. — Сав… — попытался он сказать. Его постоянный угрюмый вид исчез, и беспокойство отразилось на его красивом лице, но пронзающая печаль, слезы и пещера потери, которую это письмо похоронило внутри меня, превратились в гнев, такой быстрый и быстрый, что вывели меня из-под контроля.

Закрыв журнал, я вскочил на ноги, не обращая внимания на кричащие мышцы, и огрызнулся: «Что ты здесь делаешь?» Сил поднял руки, пытаясь показать, что он не хотел причинить вреда. Но это не имело значения. Меня охватила ярость. Боль потери была настолько сильной, что словно подливала масла в уже пылающий огонь. «Почему ты подкрался ко мне? Ты наблюдал за мной? Мой голос становился все выше и выше, и я не могла его контролировать.

Сил не шелохнулся, как будто я был лошадью, которую можно легко спугнуть. «Я гулял и услышал тебя. Ты выглядел расстроенным. Я хотел убедиться, что с тобой все в порядке». Его голос был мягче, чем я когда-либо слышал, обнадеживающий, но он отрикошетил от меня, как тефлон.

«ТЫ МНЕ НЕ НУЖЕН!» Я закричала, и мой громкий крик эхом разнесся по тихому озеру. «Мне не нужно это место!» Я сказал, указывая на общежитие и окружающие вершины. Затем, как будто кто-то выдернул пробку, я почувствовал, как бушующий гнев внутри меня начал уходить, забирая с собой всю мою борьбу и силу за считанные секунды. Мои плечи опустились и закатились внутрь — совершенно истощенные.

— Она мне просто

нужна, — прошептал я. Я закрыл лицо руками и сломался. Я так сильно сломался, что боялся упасть на землю, но прежде чем я успел, сильные руки обхватили меня и помогли удержаться на ногах.

И я плакала. Я плакала и плакала, прижимаясь к груди Сила. Я обвила руками его талию и просто держалась. Было так приятно просто обнять кого-то и больше ни минуты не притворяться, что со мной все в порядке. Приятно не вставать каждый день и не надевать маску, которую мне уже надоело носить.

«Она умерла», — сказал я, и вся моя плененная печаль устремилась к двери на свободу. "Моя сестра. Моя идеальная старшая сестра умерла . Она умерла и оставила меня здесь существовать в этом мире без нее, и я не могу… Боже, Сил, я просто не знаю, как жить без нее здесь. Как я снова почувствую себя целостным?» Я уткнулась головой в грудь Сила, сжимая кулаки в его толстом пальто. Он просто держал меня крепче. Прижал меня к себе и защитил меня в своих объятиях.

Я снова плакала, пока не почувствовала себя обезвоженной и измученной. Моя грудь болела от напряжения, но я все еще крепко держала Сила, так крепко, что не была уверена, что смогу когда-нибудь отпустить его.

Сил убрал одну руку с моей спины и начал проводить ею по моим волосам, мягким и успокаивающим. После этого у меня перехватило дыхание, тело вздрогнуло, пытаясь снова собраться воедино после столь полного разрушения.

Я вдохнул свежий аромат Сила. Пусть запах снега и морской соли наполнит мое тело. Я сосредоточился на том, чтобы продолжать дышать, но почувствовал, как мое сердце начало аритмично биться, и знакомая паника, которая ежедневно нападала на меня, поднималась на поверхность.

Рука Сила остановилась на моих волосах, и он медленно откинул меня назад. Он прочитал мое лицо своими внимательными, мерцающими луной глазами и проинструктировал: «Вдохни на восемь, Персик». Я посмотрел ему в глаза и сделал именно то, что он сказал. Во мне не осталось сил сопротивляться. Он дышал вместе со мной, а я отражал его действия.

«Теперь подожди четыре», — сказал он, и рука, которая была на моих волосах, опустилась и начала бегать вверх и вниз по моему позвоночнику. За ним бежали мурашки, но ритм его рук стал моим ориентиром. Как учили нас Миа и Лео, я прислушивался к эху своего сердцебиения и слышал, как оно начинает замедляться. — Выдохни, Сав, — сказал Сил, и я сделал это. Я повторил упражнение еще несколько раз. Моя паника постепенно утихла, как и мои рыдания, пока не остался только я. Я оцепенел, но в душе моей появилось новое чувство. Проблеск легкости, которого я не мог вспомнить с тех пор, как Поппи поставили диагноз.

Руки Сила скользнули вверх по моим рукам, скользнув по пальто, пока не обхватили мое лицо. Потрескивающие угли пробежали по моей спине, и я взглянула на его лицо. Он изучал мои глаза, каждую часть моего лица. Затем он прижался своим лбом к моему. Никаких слов не было произнесено, но этот контакт кожа к коже вызвал теплые поцелуи на моем холодном теле.

"Ты в порядке?" — спросил он после нескольких секунд паузы.

— Думаю, да, — сказал я. Потом удержался от завершения этого предложения. Мне так надоело умиротворять. Итак, я покачала головой, раскрывая свою правду, чувствуя, как его мягкие волосы целуют мою щеку. — Нет, — наконец признался я. "Я не. Я не в порядке. Нисколько."