Тысяча шагов в ночи

Чи Трейси

– Ты встречалась с Туджиязаем? – Гейки махнул на нее здоровой рукой. – Он демон, Миуко!

Какая-то часть ее знала, что она не имеет права сердиться на реакцию Гейки, но, учитывая последние события долгого и трудного утра, куда большая часть хотела злиться на что-то, и, ну, Гейки просто оказался рядом.

– И что с того? – огрызнулась она. – Ты – обманщик и вор!

– Да, но я не демон! Он мог сожрать тебя!

Миуко

скрестила руки.

– Он и не думал меня есть.

«Возможно», – тихо произнес голос внутри нее.

Миуко вновь заставила его заткнуться, поскольку было не время для язвительных замечаний.

– Он мог заставить тебя сотворить нечто ужасное! – закричал Гейки. – Или сотворить что-то ужасное с тобой!

– Да, ужасное, как подарить нам эту лошадь, например, – сказала Миуко, хотя, торопясь выяснить происхождение злодеяний Коэва, она забыла поинтересоваться у Туджиязая, так ли это, откровенно говоря, было.

Но кто еще это мог сделать?

– Что? – Ацкаякина отпрянул от Роройшо, словно она сиюминутно отрастила клыки. – Как ты могла? – потребовал он ответа.

Кобыла, ничуть не растерявшись, продолжила идти.

– Откуда, по-твоему, она взялась? – усмехнулась Миуко. – Я же говорила тебе, люди за просто так не дарят другим людям лошадей!

– Ты должна была рассказать мне, что происходит. – Голос Гейки смягчился от разочарования. – Я думал, мы друзья.

Но она хотела его разочарования не больше, чем гнева, потому что, с ее точки зрения, он не имел права ни на то, ни на другое.

– Да? – Миуко приподняла бровь. – Мы друзья, не так ли?

– Конечно!

– Ты здесь только потому, что я спасла твою жизнь, и ты теперь обязан мне, пока не представится случай спасти мою?

Он замер на полуслове, открыв рот, как будто хотел поймать мушек.

– Туджиязай сказал мне, – самодовольно добавила Миуко, хотя самодовольство было грязной эмоцией, от которой она почувствовала себя еще хуже.

– Конечно, он это сделал, – проворчал Гейки.

– Это правда?

Он отвел взгляд.

– Да.

– Почему ты не сказал мне?

– Это неловко!

– Неловко? – Ее голос надломился. – Ты солгал, потому что тебе было неловко?

– Да! И я не лгал! Я говорил тебе, что это судьба, разве нет?

– Я полагала, ты говоришь в метафорическом смысле!

– Я не прибегаю к метафорам, когда речь заходит о судьбе!

– Не кричи на меня!

– Уф! – Гейки провел рукой по волосам. – Как бы ты себя чувствовала, если бы тебя чуть не убила кучка детишек? Если бы из всех существ тебя спас именно человек?

– Я думала, тебе нравится, что я человек! – прокричала Миуко.

– Да! Но ты должна признать, что это немного смущает, верно? – Гейки попытался улыбнуться. – Да ладно тебе, Миуко.

Миуко повернулась к нему, в глазах ее читалось безумие. Она

почти не спала. Спасалась от жрецов, демонов, призраков и мужчин, а за последние шесть дней ее преследовали, нападали, угрожали и бранили за то, что она неправильно одета, ездит верхом на лошади, плохо проявляет свое женское начало, за то, что она женщина, в конце-то концов, и от этого она, честно признаться, уже подустала.

Она не успевала добраться до Дома Декабря.

Если бы не Гейки и его безрассудные планы, она могла бы провести последние дни своей человеческой жизни в комфорте или, по крайней мере, не в глуши с вороватым, лживым ацкаякина.

Было ли это справедливо с ее стороны?

Нет.

Заботило ли ее?

Тоже нет.

– Да ладно тебе! – закричала она. – Ты солгал! Ты мне не друг. У тебя никогда не было «хорошего предчувствия» насчет меня! Ты просто обязан быть здесь из-за какого-то смехотворного правила насу!

– Неправда!

– Тебе вообще нужно здесь находиться? – Слова имели омерзительный привкус, но Миуко не смогла сдержать их, ненавидя себя за каждое сказанное слово. В то время как демонический голос в ее голове смеялся. – Разве ты не вернул свой долг? Почему бы тебе просто не улететь домой?

На мгновение Гейки впился в нее взглядом поверх холки Роройшо, выглядя так, словно собирался закричать в ответ.

Отчасти она хотела, чтобы он так и поступил. После всего случившегося ей хотелось с чем-то сразиться, и если не могла сделать это с охотником на демонов, с жителями Коэвы или с устоями общества Омайзи, она готова была довольствоваться борьбой с Гейки.

Но он не закричал. Он втянул ртом воздух, и его глаза заблестели от слез, отчего она почувствовала себя виноватой и разозлилась еще больше. Затем он отвернулся.

– Прекрати пялиться на меня, – сказал он.

На мгновение Миуко захотелось продолжать смотреть на него хотя бы из чистого упрямства, но несмотря на сказанные ею слова, она по-прежнему считала его другом.

По крайней мере, она надеялась, что он останется ее другом.

Она отвернулась.

Когда она вновь подняла взгляд, Гейки уже находился в своем птичьем обличье, угрюмо восседавший между ушами Роройшо.

Миуко сердито посмотрела на него. Она предпочла бы ссору этой угрюмой задумчивости. Возможно, она и стыдилась того, что злилась на него, когда он был в обличье мальчишки, но сейчас ей казалось позорным и нелепым злиться на птицу, и этот факт заставил ее чувствовать себя еще более злой и нелепой.

Ей следовало бы извиниться.

Но она не горела желанием делать это.

Добрую часть дня Роройшо терпеливо сносила злобный нрав путников, но к закату ей это надоело, и где-то в глубинах леса под Коэвой она остановилась и отказалась идти дальше.