У каждого Темного Лорда...
Шрифт:
— Да что вы? И что же мы вам должны? — изумляется Хоукворт. Я смотрю на мадам Боунс, она давно уже не вмешивается в мою речь, ни словом, ни жестом, но сейчас кивает, глядя мне в глаза. Еще бы. Я пока не сказал ничего такого, что мы не обсуждали с ней.
— Не мне вы должны. А народу Магической Британии. Немедленно выпустить из Азкабана всех, кто попал туда по решению Комиссии по учету магловских выродков, — я нарочно еще раз чеканю это слово. Пусть им стыдно будет, что допустили такое. Или хотя бы пусть им будет стыдно, что мне есть чем ткнуть им в носю — Реабилитировать прочих "неблагонадежных". Отменить все принятые с начала правления
— И вам тоже зачесть заслуги и авансом простить всё и навсегда? — кривится Шафик.
— Нет, — говорю я. — Меня можете судить. Мне все равно.
Потому что если мне не понравится приговор, я эвакуируюсь отсюда в один миг. Из страны выбираться придется подольше, но тоже ничего невозможного не вижу. Но вам я этого не скажу.
Я окидываю взглядом всех членов Визенгамота, не только первый ряд, но и второй, и третий. Жаль, я не знаю, кто есть кто, с кем именно из этих людей мы имели счастье переписываться. Поэтому теперь своих сторонников и противников я вижу только по глазам и лицам. Одни выражают одобрение, другие глубокую задумчивость. Некоторые — неприкрытую неприязнь. Причем, кажется, неприязнь эта вызвана не содержанием моей речи, а сами фактом: пришел тут какой-то юнец, ругается на них, чего-то требует. Как он смеет, да?
Их, этих недовольных, меньше. Их меньше, чем других. Проблема в том, что те задумчивые люди, которые сейчас напряженно что-то взвешивают про себя, могут прийти к каким угодно выводам. К любым. А голосование — неотъемлемый эпизод сегодняшнего представления. Правда, если оно пройдет не так, как я хочу, у меня есть кое-какие ходы про запас. Даже более зрелищные, чем просто поднятые руки.
— Кто за то, чтобы принять и одобрить ультиматум мистера Поттера? — негромко спрашивает мадам Боунс.
Шквал выкриков поднимается и резко стихает, приглушенный магической защитой от шума. Вверх поднимается первая рука.
...должно быть расследование
Под одобрительные комментарии Дамблдора я считаю поднявшиеся руки. Не точно, конечно, а так, навскидку. Половина. Потом больше половины. Потом примерно две трети. Если я не обсчитался, этого достаточно, чтобы надеяться, что самое важное я сделал. Мы победили большинством голосов. Но, конечно, не все так просто.
— Мы не должны сейчас этим заниматься, — продолжают наседать Хоукворт, Шафик и еще несколько неизвестных мне магов. — Все должно быть по процедуре! Сейчас у нас суд, у нас конкретный процесс, есть обвиняемые, есть обвинения. Пусть подадут запрос, и может быть...
Это они, надо думать, мстительно возвращают мадам Боунс ее "подайте на рассмотрение проект поправок" по поводу Воскрешающего Камня.
— Так вы воздерживаетесь? — уточняет мадам Боунс.
— Я против, — на несколько
— Кто еще против? — мы считаем поднятые руки, и их гораздо больше, чем мне бы хотелось. Но все-таки, все-таки... большинство-то наше? — Отлично, голосование можно считать состоявшимся.
— Мы не имеем таких полномочий! Мы высший судебный орган! Мы не занимаемся вопросами законодательными!
— Ох, да ладно вам, Питер, — усмехается мадам Боунс. — Вам ли не знать, что Визенгамот не раз за свою историю брал на себя такую смелость? Например, в отсутствие выбранного Министра Магии и его заместителя...
— Они не отсутствуют, они больны! Вот пусть поправятся — и примутся за этот вопрос.
— Не думаю.
— Что, простите?
— Чтобы окончательно превратить это заседание в мелодраму... — мадам Боунс тяжело вздыхает и встает со своего места. — Я хотела бы выдвинуть обвинения в адрес Министра магии и его заместителя.
Шум опять приходится отсекать специальным барьером. Мадам Боунс излагает историю своей явки в Министерство после Битвы за Хогвартс — и своего ареста. Я наслаждаюсь каждой нотой этого абсурда, а еще тем, что мне, вот в данный момент, можно побыть простым зрителем.
— Хороша, да? — шепчет, наклонившись ко мне, профессор Дамблдор. — Девочка далеко, очень далеко пойдет!
Как по мне, так дальше уже практически некуда. Выше только пост Министра Магии, на котором, мы все понимаем, она окажется вот-вот, возможно, прямо сегодня после этого самого заседания суда. Возможно, даже прямо на заседании, чего теперь мелочиться-то. Если, конечно, она не предпочтет сидеть в Визенгамоте. Хотя, помнится, Корнелиус Фадж успешно совмещал то и другое.
— Вам мало доказательств его связей с Упивающимися Смертью? — изумляется чьим-то претензиям Боунс. Я тоже удивляюсь. А вот то, что он ее арестовал, — это ничего, если он не Упивающийся, да? Снова будем судить по формальному признаку? Отлично просто. — Согласна, некоторые моменты можно уточнить. Мистер Поттер, не могли бы вы снова призвать своих свидетелей? Можно не всех, а тех, кто может уточнить вопрос, был ли мистер Ранкорн вхож в организацию Того-Кого-Нельзя-Называть.
Да можно же уже! Волдеморт его звали!
А вот интересно, кстати, что мы будем делать, если Ранкорн не был Упивающимся, а, ну, просто наделенный властью злой дурак, вроде той же Амбридж? Она-то, вроде бы, Упивающейся никогда и не была. Что вовсе не мешало ей разделять их взгляды и извести кучу народа.
Первым делом я вызываю Беллатрис. Не потому что думаю, что она знает про Ранкорна, напротив: я почти уверен, что она не скажет, даже если знает, из чистой вредности. А просто для того, чтобы еще раз подразнить гусей визенгамотских.
— Вы издеваетесь?! — восклицает Беллатрис. — Тупые ничтожества! Вы думаете, я знаю каждую шваль, которая пыталась выслужиться перед Господином, почуяв его силу? Я — ближний круг! Я — его соратница! Я знаю только самых достойных! Вы! — она оборачивается и прицеливается пальцем в членов Визенгамота. — Вы думаете, если вы выжили, вы в безопасности? Никто не в безопасности, никто-о-о! Вы предали его, предали моего Господина! Вы снова наводнили улицы магловским отребьем, грязной кровью. Вы запятнали себя, все вы! Когда мы вернемся, не ждите пощады! Мы убьем каждого из вас, изведем под корень каждый род, в котором не ненавидят маглов и не борются с ними! Это будет урок, да, урок для всех сомневающихся. Я вернусь за вами, вернусь!